Завтра помахаешься, не переживай, улыбнулся я, и когда игра началась, подсел к нашей группе поддержке, рядом с Томкой Поляковой.
Не болит? Поинтересовалась комсомольская активистка моим огромным синяком.
Душа у меня болит, Тамара. Тяжело вздохнул я. Мой друг ночей не спит, мучается каждый день.
Так надо бы ему в больницу, пролепетала Полякова.
Может быть, шепнул я доверительно. Влюбился Рысцов без памяти в Ольгу Балуеву из 8-го «Б», а подойти и познакомиться боится.
Так и что? Грозно и осуждающе посмотрела на меня отважная комсомолка.
Пригласи Балуеву на сегодняшнюю репетицию, которая у нас состоится в классе после матча. Пусть они пообщаются, может быть, у них литературные и музыкальные пристрастия совпадают.
Дурак, обиделась Томка.
Я так и знал, что нельзя надеяться на наш комсомол, буркнул я, пересев обратно к хулигану Широкову.
Гооол! Тут же выкрикнули все, кто был в зале, так как Рысцов красивым дальним трёхочковым броском сделал счёт разгромным 25 : 9.
Я всё спросить хочу. Подтолкнул меня в бок «Широкий». Как ты Шуму умудрился сделать? Он же кабанина.
Во-первых, мне повезло. Во-вторых, у меня был план боя. Я бил ему в левое бедро и старался больше двигаться, держать дистанцию, ведь у меня хорошая дыхалка и сильные ноги. А у него лишних килограмм двадцать веса, плюс он курит и побухивает. Да ещё хотел взять меня нахрапом. И третье, самое главное, меня заставлял работать при максимальной концентрации страх. Очень не хотелось превратиться в кусок отбивного мяса.
А кто тебя заказал, знаешь? Спросил Широков.
Знаю. Я кивнул головой в сторону входа в школьный спортзал, где показались парни из 10 «А», которые пришли на второй полуфинал баскетбольного турнира. Генка Третьяков дал денег пэтэушникам.
Если захочешь ему отомстить, могу помочь.
Нет у меня времени Толя, мстить разным ползучим гадам. Пусть пока живёт. Дааа! Вскрикнул я, когда наша сборная восьмых вновь забросила ещё два очка в корзину обескураженного 9-го «Б».
Поздравляю, здорово сыграли. Подошла ко мне физичка Наина Файзиевна, когда я попрощался с Диной и Наташей. Расскажешь мне, что вчера произошло?
На дискотеки так расплясался, что влетел в бетонную колонну. Проклятая светомузыка глаза ослепила по закону интерференции света. Улыбнулся я.
В это время по коридору мимо меня пробежал герой матча Анрюха Рысцов, который сегодня забросил три «трёхи» и пять штук двухочковых, и показав на часы, дал понять, что хватит лясы точить, пора на «репу».
У тебя, Валера, голова светлая. Тебе драться нельзя. Всплеснула руками Наина. Ты должен думать о поступлении на физмат и желательно в Москву.
Голова светлая, только мысли дурные молодому организму покоя не дают. Наина Файзиевна, спасибо вам за заботу, но не интересует меня ни физика, ни математика. Я уже решил, что пойду в журналистику. Хочу запечатлеть для потомков крах огромного и могучего государства.
Какого? Опешила Наина.
Соединённых штатов Америки, конечно. Хохотнул я. Извините, пора на репетицию. Время дорого.
безобразия. Меня так и подмывало съязвить нашей классной Марине Алексеевне: «Я же говорил, что опозоримся!». Кстати, к завтрашнему торжественному дню десятиклассники репетировали бальные танцы, чтобы показать, как гуляли в лучших лицеях царской России. Им Вера Чистякова, дочь заместителя первого секретаря горисполкома, настоящие бальные платья подогнала из областного Театра, по блату само собой. Девятиклассники тоже какую-то сценку ставили из «Молодой гвардии». На их фоне наш позор должен был выглядеть просто чудовищно, если бы не я:
Марина Алексеевна, ну вы понимаете, что вот это вот, даже на школьную самодеятельность не тянет. Дети, не знающие всех букв алфавита, в детском саду лучше стихи читают для пап, мам и своих любимых нянечек.
Что ты предлагаешь Молчанов?! Зло бросила наша классная, которая уже сама поняла, что ввязалась в геморройный геморрой.
Между прочим, в других восьмых и седьмых классах поступили мудрее, они объявили внеочередной сбор макулатуры ко Дню учителя. Я улыбнулся, когда вспомнил, чем закончился этот впечатляющий внеочередной сбор старых газет и журналов. Какой-то «шутник» бросил спичку в гараж, где хранилось несколько тон ценнейшего бумажного сырья, и в школе потом неделю воняло гарью. А макулатура, полностью сгорев на жертвенном костре, отправилась прямиком в славянский Ирий на Велесовы или Сварожьи луга.
Молчанов, я задала вопрос! Вывел меня из воспоминаний голос литераторши.
Я предлагаю. Сказал я, встав из-за парты. Первое форма одежды должна быть белый верх, чёрный или тёмный низ. Второе нужно выдать всем чтецам красивые папки, желательно однотипного красного цвета, где будут лежать страницы с текстом. Те, у кого память не прокачанная, кому не хватает в голове чипов оперативки, пусть читают в наглую. Потому что таково режиссёрское решение, а не потому, что они облажались. Как-то так. По крайней мере будет не позорно.
Предложение Молчанова принимается, пробормотала классная. Только запомните, за чтение по бумажке я вам в четверти больше четвёрки никому автоматом не поставлю.