Точняк, пробормотала Таня.
Что за машина, как выглядел водитель? Задал я два наипервейших вопроса.
Красная вроде бы была машина, задумчиво произнесла внимательная Оля. А водитель? Ну, мужчина какой-то, молодой.
А не белая, и мужчина за рулём сидел не молодой, а солидный, лет так сорока? Уточнил я.
Да, не помню я, отмахнулась Ольга.
Нет, красная была машина, а водителя я не видела, твёрдо ответила Татьяна. Только ерунда всё это. Машина, водитель. За ней сосед старался ухаживать, над которым мы все втроём ржали.
Точно. Заулыбалась Оля. Лесник местный, Лёнька Козырев. Но ему Лизкин папаня так один раз так врезал вглаз, что Лёнька со своими цветочками больше не лез.
«Ого! Вот это поворот!» присвистнул я про себя и сказал вслух:
Спасибо девчонки, много вы мне интересного рассказали. Пойду я.
А на дискотеку к нам в субботу придёшь? Ухватила меня за руку Таня. Мы наливочки достанем домашней.
Я, девчонки, подумаю, соврал я, чтобы не обижать ни Олю, ни Таню, ни тем более Дину Гордееву.
А я уж думал ты сегодня не придёшь, огорошил меня лесник Козырев. Видишь, с каким опозданием в лес собрался на обход территории. Всё утро тебя прождал.
С чего ты взял Леонид Львович, что я должен был сегодня прийти? Спросил я, чисто автоматически сунув руку за нунчаками в школьную сумку. «Если дёрнется мозги вышибу», зло подумал я.
Вот. Лесник вынул из внутреннего кармана замусоленную тетрадь, развернул её и зачитал. Первого октября в четверг в первой половине дня придёт Валерка-футболист и спросит про убитую Лизу Ильину. Расскажи ему всё.
Не понял? Пробормотал я.
Это мой дневник. Я думаю, ты сейчас ведёшь примерно такой же. Козырев спрятал тетрадь обратно за пазуху. В нём много чего есть, про то, что СССР скоро развалится, про то, что доллары нужно будет купить перед гиперинфляцией, это когда деньги обесценятся. Написано ещё про то, что ни в коем случае нельзя покупать акции МММ. А если покупать, то продать их нужно срочно до июля 1994 года.
Почему ты мне не сказал этого, когда я в первый раз пришёл к тебе? И про Лизу ничего не сказал? Я спросил первое, что пришло в голову, так как не знал, как реагировать на открывшиеся новые обстоятельства.
Ты отправился в прошлое, чтобы спасти Дину Гордееву, а я, чтобы спасти Лизу Ильину. Только ничего у меня не вышло. Лесник снял с плеча ружьё, отложил его в сторону, а сам уселся прямо на пожелтевшую пожухлую траву. В отличие от тебя я с людьми плохо схожусь. Да, чё там говорить, я людей не люблю. Мне бы по лесу побродить, рыбу посидеть половить в одиночестве. Слышал, наверное, что другие про меня сплетничают? Дескать, у меня не все дома, дескать, я чокнутый. Мне без тебя маньяку не отомстить. Вот такие дела, парень.
Глава 9
Третье погружение произошло в декабрь 1986
года. Тогда Леонид Львович, так же как и я подумал, чтобы обезопасить Лизу Ильину, он должен был с ней подружиться и предостеречь её в нужный момент. Но против него сыграла большая разница в возрасте. Лизе было на тот момент всего 16, а ему уже 24 года. Суровый отец Лизы Ильиной один раз даже сильно поколотил лесника, чтобы ухаживания прекратились. Как назло это произошло именно в тот роковой день в субботу 10-го января 1987 года, когда девушка поехала с подругами на дневной сеанс в кино, после которого и пропала.
Кстати, Таня и Оля описали это так: в кинотеатре были вместе, затем зашли в универмаг, посмотреть туфли, платья и косметику. Вертелись, крутились в примерочной, в этот момент Лиза и исчезла. Девчонки подумали, что подруга обиделась на что-то и одна уехала домой. Однако дома она так и не появилась.
Милиция позднее приходила к Козыреву, всё же он попадал под подозрение, но у лесника алиби он с травмами весь день пролежал в своей избушке на диване, где за ним ухаживала мать, да и с тремя сломанными рёбрами много не побегаешь.
«А теперь главное, написал я, два раза подчеркнув эти слова. Лесник утверждает, что один раз перед Новым годом Лизу Ильину и её маму подвозил на красных жигулях какой-то парень лет 25-ти или 30-ти».
Ты что не спишь? Неожиданно на кухню зашёл отец. Время час ночи.
Уроки учу, пробурчал я, кивнув на пару учебников, которые лежали на кухонном столе для конспирации.
Правильно. Отец налил из чайника кружку воды и залпом её выпил. В школе что нового?
Что? Я задумчиво почесал затылок. Парты новые, поэтому кривая успеваемости неумолимо поползла вверх. Теперь точно догоним и перегоним Америку. Только пока не ясно какую Северную, Центральную или Латинскую.
Я тебе вот что скажу. Доверительно посмотрел на меня папа. Ты за этой Америкой не гонись. Ты поступи в институт, получи нормальную специальность и чтоб в шахту, где я всю жизнь горбачусь, не ногой. Ясно?
Понял. Тяжело вздохнул я. Пойду в сельхоз академию, займусь мясомолочным направлением реальная тема. Сыр и мясо, лучше кваса.
Я тебе дам, мясомолочное направление! Погрозил мне кулаком батя. Топай, давай спать, бестолочь.
«Съезжать нужно срочно от мамы с папой, а то не дадут нормально человеку поработать», подумал я, закрывая наиценнейший дневник.
Поэтому в эту пятницу, в столовой после третьего урока, сметав всё боле-менее съедобное за пять минут, я пересел к Дине Гордеевой. В школе на нашу парочку всё ещё косились как на нечто экзотическое, но уже гораздо в меньшей степени, чем это было в начале недели.