Клиенту, который обращается за помощью к психотерапевту, нет никакого дела до нерешенных психологических проблем своего визави, настаивал Грэй. Представьте, человек приходит ко мне и говорит: «Я в депрессии». «О, я тоже в депрессии, отвечаю ему я. Понятия не имею, что нам с нашей депрессией делать. Давайте, что ли, выпьем по таблеточке Прозака». Согласитесь, подобное поведение не способствует решению проблемы.
С другой стороны, личный пример психотерапевта, который не понаслышке знает о проблеме, но в прошлом смог успешно ее преодолеть, часто может возыметь чудодейственный эффект на клиента.
К примеру, я откровенно не умею работать с алкоголиками. Я никогда не был алкоголиком и не знаю, что это такое. Зато я прекрасно работаю с темой отношений, потому что сам в свое время столкнулся с проблемами в этой сфере. Я прекрасно работаю с тревожностью, потому что знаю не понаслышке о том, что это такое. Никто не поможет клиенту справиться с его проблемой лучше, чем психотерапевт, который ощутил эту проблему на собственной шкуре, резюмировал Джон Грэй.
Глава 12 Я часто иду на риск Фрэнк Питтман
Фрэнка ПиттманаФрэнк Питтман психиатр из Атланты и научный сотрудник при Университете штата Джорджия. Он специализируется на семейной терапии и работал с парами в состоянии кризиса еще в те времена, когда большинство из нас пешком под стол ходили. Пожалуй, Фрэнк Питтман мог бы смело побороться за первенство сразу в двух номинациях: по количеству семей, в свое время побывавших у него в кабинете, и по количеству ошибок, которые он успел совершить за свою многолетнюю карьеру. Фрэнк никогда не искал легких путей и в желании помочь своим клиентам никогда не боялся идти на риск и преодолевать препятствия.
Способность брать на себя ответственность за свои моральные выборы, поступки и их межличностные последствия всегда была одной из основных тем, которые Фрэнк Питтман стремился раскрыть и в своих публикуемых дважды в месяц колонках в журналах Psychology Today и Psychotherapy Networker, и в вышедших из-под его пера книгах Turning Points: Treating Families in Transition and Crisis (Поворотные точки: работа с семьями в переходный и кризисный период), Man Enough: Fathers, Sons, and the Search for Masculinity (Настоящий мужчина: отцы, сыновья и поиск мужественности), Grow Up: How Taking Responsibility Can Make You a Happy Adult (Пора взрослеть: как умение брать на себя ответственность делает взрослого человека счастливым) и Private Lies: Infidelity and the Betrayal of Intimacy (Сокровенная ложь: неверность и предательство близости).
ТАК МАЛО ВРЕМЕНИ И ТАК МНОГО ОШИБОК
из них выбрать, развел он руками.
Когда мы настояли на том, чтобы он все же остановился на одном примере терапевтической катастрофы, который оставил у него самые неизгладимые впечатления, Питтман, немного поразмыслив, решил рассказать нам о случае, который произошел в его практике много лет назад. Впрочем, это неточно. Буквально на прошлой неделе я провел две настолько провальных сессии, что они могли бы смело претендовать на звание терапевтической катастрофы. Ладно, если хорошо подумать, не две, а три, с улыбкой добавил он.
Вспоминая, с каким нежеланием некоторые наши предыдущие эксперты признавали свои ошибки, мы искренне удивились столь обезоруживающей честности. Впрочем, если учесть репутацию Фрэнка Питтмана, это было ожидаемо.
История, которой решил поделиться с нами Фрэнк, произошла в начале 1970-х на глазах у огромной аудитории. Мне выпало проводить демонстрационную сессию с одним почтенным семейством. Молодой человек, который чем-то переболел и недавно выписался из больницы, переехал жить к маме, бабушке, тете и сестрам. Конечно, женщины немедленно сговорились удушить беднягу своей любовью и опекой, не оставляя ему ни малейшего шанса на то, чтобы он мог нормально функционировать, как подобает взрослому человеку. К тому моменту, как они попали ко мне, они уже успели перепробовать несколько других терапевтов, но никому из коллег так и не удалось побороть коллективное влияние этих заботливых дам, у которых сердце кровью обливалось при виде несамостоятельного и неприспособленного к жизни мальчика, начал Питтман.
Сессия происходила на глазах у оживленной толпы зрителей, которые потирали руки от нетерпения в ожидании того, что Фрэнк сейчас покажет им пример волшебного исцеления. Питтман закатал рукава и взялся за дело.
Молодой человек со слезами на глазах рассказывал о том, как ему плохо, при этом не мог сформулировать причину. Ему было «просто плохо», как это часто бывает у людей, которые сначала переборщили с психотерапией и поверили, что мир вертится вокруг их моральных терзаний и хрупкой душевной организации, а теперь носятся с оторванными от жизни экзистенциальными страданиями, на которые у обычного человека просто не остается времени. Спустя примерно час нашей содержательной беседы я стал откровенно смеяться над ним.