и флагами почти всех стран мира. Нет ничего жизнерадостнее, чем эти яркие полотнища, пляшущие под утренним ветерком. Со всей земли сюда прибывают блестящие пестрые толпы: знакомые лица звезд, мчащихся в длинных лимузинах; щедрая нагота постоянно улыбающихся старлеток; могущественные продюсеры в молодежных свитерах, обтягивающих шестидесятилетние животики; писатели и художники, входящие в жюри.
Я дважды возглавлял жюри Каннского фестиваля, сидел бок о бок с друзьями Роменом и Паньолем , Жаном Кокто и Жаком Ибером , а также с американцами, англичанами, итальянцами, русскими, чехами. Опасная роль: ведь грозное общественное мнение возлагает на председателя ответственность за выбор, часто не совпадающий с его собственным. Впрочем, мне доставило удовольствие играть эту роль и смотреть множество фильмов из самых разных стран, отражавших то, о чем мечтает человечество.
А сколько раз на экране передо мной открывался какой-нибудь китайский или югославский порт, исчерченный теми же необычными линиями, что и небо над Сюке! Во всем мире среди достойных художников нечасто найдется тот, кто сумеет это изобразить. Увидев в каком-то красивом фильме японских рыбаков, которые тщательно расправляли свои сети, я с удивлением обнаруживал, что их жесты и приемы в точности такие же, как у рыбаков Средиземноморья. Природа повелевает; человек приспосабливается; а беспристрастный художник запечатлевает одновременно и человека и природу.
Вечером, устав от искусственных образов, я отправлялся побродить по порту. Мне казалось, что на каждом шагу я вижу сцену, достойную войти в фильм. Если задуматься, это совершенно естественно. Моряки и художники очень близки друг другу. И те и другие убегают от повседневности, одни переезжая с места на место, другие интерпретируя жизнь по-своему. И те и другие «оторваны от действительности» и отважны. Ни один человек не может смотреть на раздувающийся парус, на исчезающий за горизонтом корабль, не слыша внутри себя некоего зова предков. Порт это место, где сосредоточены мечты.
Межев. Зимний спорт
ВМы выходили еще до рассвета и отправлялись на покорение вершин Гранд-Касс или пиков Вануаз. Восхождение на Гранд-Касс давалось нелегко: приходилось высекать ледорубом ступени в высокой ледяной стене. Но сколько радости, когда доберешься до вершины! Сколько счастья оттого, что ты испытал свою отвагу, что преодолел все препятствия. Я могу сравнить его только со счастьем писателя, который, после тяжелого «пути», длившегося долгие годы, добирается до конца толстой книги, поднимается из-за стола и, не выпуская пера из рук, радостно смотрит сверху вниз на кипу исписанных листков.
В то время горные лыжи были новым и редким видом спорта. Чтобы им заниматься, мы селились в маленьких сельских гостиницах французских Альп. Швейцарцы раньше нас поняли, что туристам понравятся эти опасные спуски. У нас лыжи широко распространились к 1930 году, и тогда же снежные склоны превратились в золотоносные шахты. Заброшенные деревушки обзавелись нужным оборудованием; появились примитивные подъемники; началось строительство отелей. Начиная с 1946 года все отважные молодые люди устремились в горы. Зимние каникулы стали пользоваться большей популярностью, чем летние. Некогда немногочисленные обитатели гор с трудом выживали за счет земледелия, которое было в этих краях делом безнадежным. Сегодня они поставляют в отели молоко из своих хозяйств. Общинный пастух, который летом пасет овец, зимой становится горнолыжным инструктором. Цивилизация досуга превратила Межев в столичный город.