Малко принялся рассматривать факсимиле микропленки.
Буквы были расположены весьма необычным образом. Цифра пятьдесят шесть соответствовала квадрату, а четырнадцать его сторонам. В каждом углу квадрата размещались разные идеограммы. Внутри квадрата помещался восьмиугольник из идеограмм. И, наконец, посередине одна-единственная идеограмма в ромбике.
Пока Малко знакомился с документами, майор Фу-Чо не проронил ни слова. Когда Малко закончил чтение, майор рассмеялся и сказал надтреснутым голосом:
Вы видите, что все это несерьезно.
Малко наивно спросил:
Не кажется ли вам, майор, что это слишком сложный способ передачи опознавательного знака?
Фу-Чо развел толстыми руками.
Китайцы часто бывают сложными и инфантильными одновременно. Члены почтенного общества «Белый Лотос» обменивались секретной корреспонденцией о звездах, принимая чрезвычайные предосторожности...
Понятно, сказал Малко.
Сквозь черные очки он внимательно следил за китайцем. Фу-Чо чувствовал себя неуютно от вопросов собеседника; над его верхней губой выступили капли пота. Малко решил продолжать.
Мне показалось, что вы ушли от вопроса, улыбнулся он. Вы можете поручиться за верность своего перевода?
Абсолютно.
Ответ прозвучал как выстрел. Фу-Чо даже не успел моргнуть.
Малко чувствовал напряженность китайца. Он сделал вид, что меняет тему разговора.
Есть ли коммунистические ячейки среди желтого населения Западного побережья? спросил он.
Фу-Чо взглянул на Малко, как на сатану, и сказал:
Я этого не знаю. У меня есть информаторы во всех классах китайского общества, от проституток до самых богатых семей Сан-Франциско. Разумеется, среди них есть сочувствующие коммунистам, но они не опасны, так как у них нет организации. Если бы кого-нибудь из них привлекал новый режим, они без труда могли бы отправиться первым пароходом в Гонконг. ФБР внимательно за этим следит и регистрирует всех опасных или подозрительных индивидов.
Малко терпеливо слушал.
Разве в Пекине нет секретных служб?
Фу-Чо стало жарко. Он понизил голос:
Есть, конечно. Она называется... Блошиной Связью.
Он произнес название так быстро, что Малко не понял и попросил его повторить.
Малко снял очки и проницательно посмотрел в маленькие черные глазки китайца. Смутившись, Фу-Чо заерзал в своем кресле. Малко снова сменил тему разговора.
Вы не будете возражать, если я возьму этот документ?
Фу-Чо охотно согласился.
Возьмите всю папку, меньше будет хлама.
Малко поднялся и протянул ему руку. Он снова испытал ощущение, что держит в правой руке желтую медузу. Он задал последний вопрос:
Адмирал Миллз сказал мне, что некий Джек Линкс тоже занимался этим текстом. Он работал на вас, не так ли?
Майор покачал головой. Выражение его лица было обиженным.
Американцы верят только в свои силы, обронил он. Не удовлетворившись моим переводом, ЦРУ попросило Джека Линкса, с которым я, впрочем, был знаком, извлечь дополнительную информацию из текста.
И он, конечно, не смог?
Фу-Чо искренне удивился.
Как, разве Миллз не сказал вам? Бедняга Джек умер. Остановка сердца. Он переутомился. Глупая смерть.
Умереть вообще глупо, заключил Малко.
С этими словами он ушел. Майор его не провожал. Наедине со своими мыслями Малко вышел под знойное калифорнийское солнце, сел в машину, взятую им напрокат, и, следуя по Сансет-Бульвару, направился в сторону Хэрбор Фривей и аэропорта. Он был задумчив. Работа в спецслужбе научила его не доверять совпадениям. Итак, после того, как декриптологи ЦРУ потерпели фиаско, кто-то вспомнил о существовании Джека Линкса, прожившего в Китае сорок лет своей жизни, знавшего многие редкие диалекты. Смерть этого эксперта была весьма кстати. Разумеется, все это не имело никакого отношения к «коммунистической эпидемии». Адмирал был бы взбешен, узнав, что Малко напрасно теряет время.
Малко доверял своей интуиции. Все было туманно и расплывчато, но вполне достаточно для того, чтобы завести его. В Сан-Франциско свирепствует «эпидемия», Джек Линкс живет в этом городе, там же найдена забавная монета... Слишком много совпадений...
В сущности, почему бы Фу-Чо не обратиться к своему приятелю с закодированным документом?
Продолжая ехать по Фривею с благоразумной скоростью шестьдесят пять миль,
Малко принял решение ознакомиться с обстоятельствами смерти Джека Линкса.
Сидя в «Боинге-727», взявшем курс на Сан-Франциско, Малко предался более приятным мыслям. В аэропорту его должна ждать Лили. Поскольку он мог начать расследование только завтра, совесть его была чиста.
Таитянка не сказала ни слова, когда он поднял ее с постели в восемь часов утра. Самолет приземлился в восемь часов двадцать семь минут. Малко быстро шагал по бесконечно длинному коридору. Лили терпеливо ждала в красном «мустанге». Она нежно поцеловала его и спросила:
Ты устал? Я сделаю тебе массаж, как делают рыбакам на Таити.
Она была в китайском платье и объяснила Малко, что взяла его с собой, чтобы не ехать за ним домой.
А дед ничего не говорит тебе?
Нет, я сказала ему, что познакомилась с приятным и богатым человеком. Он очень обрадовался. Он только попросил меня не делать сразу ребенка...