3. Тело загоревшее. Видно, что загорала в открытом купальнике и в темных очках. На ногах носила босоножки.
4. Шея довольно короткая. Крупные черты лица. Большой рот, толстые губы. Брови густые, темные, прямые; ресницы более светлые, короткие. Нос прямой и короткий, достаточно широкий. На лице никаких следов косметики. Ногти на руках и ногах твердые, коротко обрезанные. Следы лака на ногтях отсутствуют.
5. В протоколе вскрытия (который ты, впрочем, уже читал) обращает на себя внимание следующее: она не рожала и абортов не делала. Убийство не сопровождалось обычным изнасилованием (следов спермы не обнаружено). Ела она за три-пять часов до смерти: мясо, картофель, клубника, молоко. Болезней или органических изменений
не обнаружено. Некурящая.
Разбуди меня в шесть. Спокойной ночи».
Мартин Бек дважды прочел составленное Колльбергом описание, сложил лист бумаги и положил его на ночной столик. Погасил лампу и повернулся к стенке.
Уснул он, когда начало светать.
VI
Колльберг ведет машину скверно, рывками, подумал Картин Бек, но, по крайней мере, медленно. Меландер, сжимая в зубах трубку, без всякого выражения глядел в окно.
Минут сорок пять они проехали молча, наконец Колльберг кивнул влево, где между деревьев появилось озеро.
Это озеро Роксен, объявил он. Три озера в центральной Швеции Бурен, Роксен и Глан. Клянусь, это единственное, что я запомнил из того, что мне вбивали в голову в школе.
Остальные ничего не сказали.
В Линчёпинге они остановились у закусочной. Мартин Бек еще не хотел есть и остался в машине, а его коллеги пошли перекусить.
Завтрак поднял настроение Меландеру, и остаток пути они с Колльбергом болтали о том о сем. Мартин Бек молчал. У него не было желания разговаривать.
Когда они приехали в Стокгольм, он сразу отправился домой. Его жена сидела на балконе и загорала. Она была в одних трусиках от купальника. Услышав, что открывается входная дверь, она взяла с балконных перил бюстгальтер и встала.
Привет, сказала она. Как съездил?
Отвратительно. Где дети?
Они поехали к воде. На велосипеде. Ты выглядишь бледным. Конечно, питался нерегулярно. Я приготовлю тебе завтрак.
Я устал, сказал Мартин Бек, и не хочу завтракать.
Но это будет быстро. Посиди пока, а я
Я ведь говорю, что не хочу завтракать. Пойду немного посплю. Разбуди меня через час.
Была четверть одиннадцатого.
Он пошел в спальню и закрыл за собой дверь.
Когда она разбудила его, ему показалось, что он спал несколько минут.
Было без четверти час.
Я ведь сказал: через час.
Ты выглядел таким уставшим. Тебе звонит старший комиссар Хаммар.
Черт его побери.
Через час он уже сидел в кабинете шефа.
Удалось что-нибудь выяснить?
Нет. Мы не знаем абсолютно ничего не знаем, кто она, не знаем, где ее убили, а тем более, кто ее убил. Знаем лишь, когда и как, но это все.
Хаммар положил руки на стол и, наморщив лоб, изучал свои ногти. Он был старше Мартина Бека на пятнадцать лет, уже немного располнел, у него были густые седые волосы и косматые брови. Это был хороший шеф, спокойный, иногда даже флегматичный; они всегда друг с другом ладили.
Комиссар Хаммар сцепил пальцы рук и посмотрел Мартина Бека.
Поддерживай контакт с Муталой. Наверняка ты прав, у девушки отпуск, все думают, что она где-то путешествует, может быть, даже за границей. Возможно, пройдет не меньше двух недель, пока кого-то не начнет беспокоить ее отсутствие, если предположить, что у нее трехнедельный отпуск. Но рапорт я бы попросил тебя представить как можно скорее.
Сегодня же ты его получишь.
Мартин Бек пошел к себе в кабинет, снял чехол с пишущей машинки, несколько минут полистал копии, подученные от Ольберга, и принялся печатать.
В половине шестого зазвонил телефон.
Ты придешь домой к ужину?
Вероятнее всего, нет.
Неужели в мире больше нет других полицейских, кроме тебя? начала его жена. Почему всё должен делать только ты? Твой шеф разве не знает, что у тебя есть семья? Дети уже спрашивают, где ты.
Ну, хорошо, может, мне удастся прийти в половине седьмого.
Через полтора часа рапорт был готов.
Отправляйся домой и постарайся хотя бы немного выспаться, сказал Хаммар. Ты выглядишь уставшим.
Мартин Бек устал. Домой он приехал на такси, поел и сразу лег.
Уснул он мгновенно.
В половине второго ночи его разбудил телефон.
Ты спал? Сожалею, что я тебя разбудил. Я только хотел тебе сказать, что уже все выяснилось. Он сам сознался.
Кто?
Хольм, сосед. Ее парень. Он совершенно потрясен. Ревность. Удивительная история, что скажешь?
Чей сосед? О ком ты, собственно, говоришь?
Как о ком? О женщине, которая жила на верхнем этаже. Я хотел тебе сказать, что теперь ты можешь спать спокойно и не ломать себе над этим голову О Боже, я же все перепутал!
Я слушаю.
О черт! Да ведь ты этим не занимался. Это дело вел
Стенстрём. Ради Бога, извини. До завтра.
Хорошо, что ты мне позвонил, сказал Мартин Бек.
Он снова лег, но уснуть не мог. Лежал на спине, смотрел в потолок и слушал, как его жена тихонько похрапывает. У него было чувство опустошенности и отчаяния.
Когда в спальню начало светить солнце, он повернулся на бок и подумал: «Завтра позвоню Ольбергу».