Тут миссис Филдер-Флемминг остановилась. Повисла пауза, полная напряженного ожидания.
Занавес, конец первого акта, тихонько сострил мистер Брэдли на ухо мистеру Читтервику.
Мистер Читтервик отозвался чуть слышным нервным смешком.
Глава 8
Господин президент, прогремел сэр Чарлз, я требую ясности! Что, миссис Филдер-Флемминг действительно собирается обвинить в преступлении одного из друзей моей дочери? Так это или не так?
Президент весь сжался, когда перед ним выросла клокочущая от негодования гора, и больше всего на свете ему захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не быть президентом.
Ничего не могу сказать, не знаю, пытался он разуверить сэра Чарлза, но получилось фальшиво и неубедительно.
Миссис Филдер-Флемминг сама нашла в себе силы ответить сэру Чарлзу.
Я еще никому не предъявила обвинения, сэр Чарлз, холодно произнесла она, преисполненная чувства собственного достоинства. (Но ее шляпка, вместо того чтобы горделиво венчать голову хозяйки, съехала набок и теперь нахально парила над ее левым ухом.) Я только развивала свою тему.
Если бы это сказал мистер Брэдли, сэр Чарлз бросил бы ему презрительно: «К черту вашу тему».
Однако, подчиняясь дурацким условностям современной цивилизации, требующей корректности в обращении между полами, он ничего не ответил, но его голубые глаза снова вспыхнули гневом.
Коварная, как все представительницы слабого пола, миссис Филдер-Флемминг тут же воспользовалась этой ничтожной и вынужденной уступкой.
А между прочим, кольнула она, это еще не конец.
Сэр Чарлз уселся на свое место сам не свой, отпустив крепкое словечко.
Мистер Брэдли еле сдержался, чтобы не хлопнуть мистера Читтервика по спине, а после пощекотать у него под подбородком.
Миссис Филдер-Флемминг объявила конец перерыва и позвонила в колокольчик, предупреждая, что занавес перед началом второго акта ее спектакля поднимается. Спокойствие, которое она собою являла, было слишком уж безмятежным, чтобы не казаться наигранным.
Раскрыв перед вами ход моих рассуждений относительно третьего лица в постулированном мной треугольнике, иными словами убийцы, я наконец перейду к свидетельским показаниям, которые должны подкрепить мои умозаключения. Я сказала подкрепить? Нет, я хотела сказать подтвердить, чтоб не осталось сомнений в правильности моих выводов.
И к каким же вы пришли выводам, миссис Филдер-Флемминг? мягко полюбопытствовал мистер Брэдли. Вы же их еще не обнародовали. Лишь намекнули, что убийца соперник сэра Юстаса, тоже претендовавшего на руку мисс Уайлдмен.
Совершенно верно, поддержала его Алисия Дэммерс. Даже если вы не хотите его прямо назвать, Мейбл, может быть, можно говорить немножко яснее?
Мисс Дэммерс не любила неопределенности. Неопределенность
для нее попахивала неряшливостью, а этого мисс Дэммерс терпеть не могла. Кроме того, ей ужасно хотелось узнать, на ком миссис Филдер-Флемминг остановила свой выбор. Уж она-то знала, что Мейбл могла как угодно придуриваться, нести как дурочка всякую чушь, по-дурацки одеваться и держаться, но на самом деле дурочкой ее никак нельзя было назвать.
Мейбл скромно потупилась.
Боюсь, еще не время. Сначала мне хочется познакомить вас с аргументацией. Думаю, позже вы поймете почему.
Очень хорошо, вздохнула мисс Дэммерс. Но только, пожалуйста, давайте не будем нагнетать атмосферу детективных романов. Мы должны заниматься расследованием трудного дела, а не мистифицировать друг друга.
У меня есть веские причины, Алисия. Миссис Филдер-Флемминг нахмурилась и попыталась вновь собраться с мыслями.
Так на чем я остановилась? Да, свидетельские показания. Это действительно интересно. Мне удалось установить два важнейших факта, которые до сих пор в расследовании не всплывали. Первый: сэр Юстас совсем не был Миссис Филдер-Флемминг запнулась, а затем, ободренная молодецким видом мистера Брэдли, решилась и выпалила незамысловатую правду: Не был влюблен в мисс Уайлдмен. Он хотел жениться на ней ради денег, вернее, ради денег ее отца, на которые он рассчитывал. Я надеюсь, сэр Чарлз, ледяным тоном прибавила она, вы не сочтете, что я клевещу на вас, если напомню членам Клуба, что вы невероятно богаты. Это очень важное обстоятельство в моей версии.
Сэр Чарлз склонил свою красивую, крупную голову.
Вряд ли это можно назвать клеветой. Скорее всего это просто дурной тон, а воспитание хорошего тона не входит в сферу моих профессиональных интересов. Боюсь, что напрасно потеряю время, если попробую дать вам некоторые советы в этом направлении.
Очень интересная новость, миссис Филдер-Флемминг, поспешно вмешался Роджер, чтобы прекратить обмен любезностями между миссис Филдер-Флемминг и сэром Чарлзом. Как вам удалось ее раздобыть?
У лакея сэра Юстаса, мистер Шерингэм, не без гордости отвечала миссис Филдер-Флемминг. Я расспросила его. Сэр Юстас не делал тайны из своих планов. Он выкладывал лакею все свои секреты. Женившись на дочери сэра Чарлза, сэр Юстас собирался расплатиться с долгами, купить парочку скаковых лошадей, обеспечить леди Пеннфазер и вообще начать новую и, без сомнения, бесчестную жизнь. Он пообещал, что подарит Баркеру, лакею, сотню фунтов в тот день, когда «поведет дочурку к алтарю», как он изволил выразиться. Мне не хотелось бы оскорблять ваших чувств, сэр Чарлз, но я имею дело с фактами, а факты важнее чувств. Сведения, на которые я рассчитывала, обошлись мне в десять фунтов. Примечательная, как выяснилось, информация.