А привилегия? повторил Роджер, начиная терять терпение.
Более того, продолжал сэр Чарлз с улыбкой. Я склонен считать, что в данном конкретном случае утверждения, носящие, возможно, порочащий характер, даже ложный характер, могут быть произнесены из благородных побуждений вполне искренно. В этом случае презумпция ложности меняет место на противоположное и бремя доказательства, что ответчик по делу об убийстве, подавая иск о клевете, руководствовался преступным умыслом, вытекающим из самого преступления, ляжет, к большому удовлетворению жюри, на плечи свидетеля обвинения. В таком случае, как я представляю, суд будет руководствоваться исключительно соображениями общественной пользы, а это справедливо означает
Привилегию суда! громко произнес наконец Роджер.
Сэр Чарлз устремил на него тусклый взгляд судейского крючкотвора. Но на этот раз слово было услышано.
Я уже подходил к этому пункту, недовольно произнес сэр Чарлз. В нашем деле Клубу вряд ли удастся получить привилегию общественного обвинителя. Что касается частной привилегии, то в этом случае мы не можем знать, в какой степени мы будем допущены к процессу. Мы даже не вправе заявлять, что все утверждения, которые мы здесь выдвигаем, носят сугубо частный характер,
потому что на самом деле не вполне понятен наш статус: частное ли мы юридическое лицо, представленное некоей общественной группой, или некая общественная группа, представляющая совокупность частных лиц. Конечно, можно считать и так и так, увлеченно продолжал сэр Чарлз, или, что то же самое, является ли наш Клуб собранием частного или общественного типа. Вопрос, конечно, очень спорный. Сэр Чарлз сбросил с носа пенсне, выражая свое бессилие перед неразрешенным вопросом.
Но мне хотелось бы рискнуть выдвинуть мнение, решительно произнес он, что передача нашего дела на рассмотрение суда должна быть подкреплена привилегией ввиду того, что мы действуем не с целью animus injurandi , а исходим из высших соображений не только правового порядка, но и морального и общественного долга, и потому должны быть наделены правом высказывать Veritas convicii , так как, будучи исполнены bona fide , руководствуемся не столько своими, сколько общественными интересами. Однако должен прибавить, сэр Чарлз как будто сам испугался собственной решительности, что еще нельзя с точностью предвидеть, как пойдут события, а потому было бы разумнее не называть никаких имен, однако давая при этом недвусмысленно понять намеком, полунамеком и прочей недоговоренностью, кого именно мы имеем в виду.
Но все-таки, вмешался президент, преодолев овладевшее им утомление, считаете ли вы, что нам может быть дана привилегия выступать, упоминая любое имя?
Пенсне сэра Чарлза символически описало полный круг в воздухе.
Я думаю, проговорил сэр Чарлз с необычайной важностью, на которую он имел право, потому что, будь его мнение произнесено в зале суда, а не здесь, оно бы обошлось Клубу в очень круглую сумму, я думаю, сказал сэр Чарлз, рискнуть можно.
Решено! с облегчением произнес президент.
Глава 6
А! проронил Роджер удивленно.
Что до него, то никакого сходства он не заметил. Он смущенно поерзал в кресле. Как же он не подумал? Параллель очевидна.
В том деле, продолжал сэр Чарлз, мы имели жену, которой было предъявлено обвинение в том, что она послала своему мужу некий отравленный предмет. Было ли это пирожное или коробка конфет значения не имеет. Возможно, не стоит столь
Но ведь никто, у кого есть голова на плечах, до сих пор не верит, что виновна была Мари Лафарж, с необычной для нее горячностью перебила его Алисия Дэммерс. Было же доказано, что пирожное послал прораб, или как там еще, его звали Дэнис, если не ошибаюсь. У него были более веские мотивы для убийства, чем у Мари Лафарж.
Сэр Чарлз бросил на нее суровый взгляд:
Мне кажется, я сказал «было предъявлено обвинение». Я имел в виду только факт и вовсе не собирался высказывать свое мнение по существу этого дела.
Простите, произнесла Алисия Дэммерс без тени смущения.
Я всего лишь заметил сходство не более. А теперь вернемся к нашему спору и начнем с того места, на котором остановились. Вспомним вопрос, который был мне задан. Сэр Чарлз не пожелал переходить на личности. Вопрос относительно того, что леди Пеннфазер могла иметь сообщницей человека верного, готового принять часть вины на себя. У меня такая мысль тоже возникала, но я отмел это сомнение. Все было задумано и выполнено ею одной. Он умолк, ожидая вопросов.
Как же это могло случиться, сэр Чарлз? решил помочь ему Роджер. Она все это время находилась на юге Франции. Это установлено полицией. У нее неоспоримое алиби.
Сэр Чарлз одарил его лучезарной улыбкой:
У нее было неоспоримое алиби, но я его разрушил. Вот что случилось на самом деле. За три дня до того, как был отправлен пакет, леди Пеннфазер для виду уехала в Авиньон. В конце недели она вернулась в Ментону. В регистрационной книге отеля в Авиньоне есть ее подпись, счет ею оплачен, тут все в порядке. Но вот что странно: установлено, что она не взяла с собой в Авиньон служанку, в высшей степени привлекательную молодую женщину с хорошими манерами, потому что счет оплачен за проживание одного человека. Но служанки не было и в Ментоне. Что, она в воздухе растворилась? негодуя, обратился сэр Чарлз к присутствующим.