Comme ci, comme çа .
А я как раз пытался понять вы сегодня празднуете или пытаетесь утопить горе в вине?
Стэмфорд ещё сильнее навалился на стол и вытянул руку, нацелив сигарету на Холмса.
Опять вы за свои фокусы, Шерлок Холмс? Да к чему спрашивать-то? Можете мне сами сказать.
Я могу сказать одно, вмешался я. Вы слишком много выпили.
Тут официант принёс бренди с содовой, после чего Стэмфорд выпрямился и поднял бокал.
Вы не правы, Уотсон. Я не слишком много выпил. Пока. С этими словами он одним глотком осушил бокал и в ступоре повалился на стол.
Давайте-ка, Уотсон, отвезём его домой, пока он не ввязался в какую историю, сказал Холмс, нагнулся вперёд, вытащил из безответной руки Стэмфорда тлеющую сигарету и затушил её в пепельнице.
Осмотр карманов Стэмфорда позволил быстро выяснить его адрес: Чизик, Таннаклиф-роуд, 32. С некоторыми усилиями мы протащили своего обмякшего приятеля через зал другие посетители либо посмеивались, либо возмущались. Оказавшись на свежем воздухе, Стэмфорд немного воспрял, однако было ясно: один он домой не доберётся. Холмс остановил кэб, и мы отправились в Чизик.
Наш пребывающий под воздействием алкоголя приятель уснул и всю дорогу безмятежно посапывал.
Как может человек дойти до такого? поразился я. Когда мы работали вместе, он был трудолюбивым трезвенником.
Явно не от отсутствия денег. Пока мы искали адрес, я заметил, что бумажник его набит купюрами. Да и ресторан Симпсона недешёвое место, особенно для младшего врача. Одно совершенно ясно: что-то его мучает, и он до такой степени напуган, что топит свой страх в бутылке.
Напуган? Чем же?
Пока не могу сказать. У меня недостаточно фактов, чтобы построить законченную гипотезу, однако когда я вижу младшего врача с набитым бумажником и пятнами крови на манжетах и он одержим желанием укрыться от реальности, мне не отделаться от подозрений, что он ввязался в нечто беззаконное.
Таннаклиф-роуд оказалась бедной, обсаженной деревьями улочкой, а дом номер тридцать два, как выяснилось, был «пансионом для достойных джентльменов». Стэмфорд слегка очухался, понял, где он находится, и принялся нашаривать в кармане ключ.
Нельзя, чтобы миссис Сандерсон видела меня таким, бормотал он глухо и невнятно, а то она выставит меня за дверь.
Очевидно, вам не впервой являться в таком состоянии, заметил Холмс.
Ещё один блистательный вывод! язвительно вскричал Стэмфорд и качнулся, чуть не потеряв равновесие.
Давайте отведём его в комнату и оставим отсыпаться, вмешался я раздражённо, выхватывая из вялой руки Стэмфорда ключ. Терпение у меня действительно заканчивалось. Я не мог испытывать сострадание к человеку, доведшему себя до такого жалкого положения, какие бы причины его на то ни сподвигли.
Первая дверь справа на верхнем этаже. Шестой номер, пробормотал Стэмфорд, когда
я открыл входную дверь.
Холмс чуть не на руках отнёс Стэмфорда вверх по лестнице тот скрёб ботинками по ковру. До верхней площадки мы добрались незамеченными и почти уже втащили нашего приятеля в его комнату, как на первом этаже открылась дверь и на пол коридора упала жёлтая полоса света.
Это вы, мистер Стэмфорд? произнёс визгливый голос с выговором кокни.
Стэмфорд собрался с силами и бодро прокричал «Спокойной ночи!», прежде чем ввалиться к себе. Мне не раз случалось жаловаться на неряшливость Холмса, однако спальня, она же гостиная, в которой мы оказались, была в таком состоянии, что мне в первый момент показалось, будто тут побывали грабители. Повсюду была разбросана одежда, из открытых ящиков вываливалось содержимое, повсюду валялись книги и бумаги. Однако, всмотревшись пристальнее, я понял: так Стэмфорд и живёт. Моя неприязнь к нему удвоилась. Между тем он проковылял по комнате и рухнул ничком на постель. Я собрался было выйти, но Холмс остановил меня движением руки.
Давайте попробуем разобраться, что мучает нашего друга, сказал он, тихо прикрывая дверь. Боюсь, он попал в беду и отчаянно нуждается в нашей помощи.
Холмс быстро и ловко снял со Стэмфорда сюртук и закатал рукава его рубашки. Бледная кожа на обоих предплечьях была испещрена тёмно-красными точками. Мой друг удовлетворённо хмыкнул.
Наркотики, определил я. Это объясняет его поведение.
Его поведение объясняется выпивкой. А нас прежде всего интересует, почему он пьёт. Эти следы оставлены не наркотическими инъекциями. Я знаю, Уотсон, что вы сейчас скажете; да, уж кому в этом разбираться, как не мне. Когда сегодня вечером Стэмфорд зажигал сигарету, я заметил, что он левша. И тот факт, что следы уколов остались на обоих предплечьях, свидетельствует о том, что он не сам их себе делал.
Я смотрел на старого приятеля, на его блёклую кожу в капельках пота, на рот, разинутый в беззвучном храпе, н гадал, какие непостижимые события довели его до столь плачевного состояния. Мне вдруг вспомнился жизнерадостный, старательный медик-новичок, с которым я когда-то общался в Барте. Жалкое невменяемое существо, представшее нам сегодня, было грустной пародией на прежнего Стэмфорда. При мысли о том, что он загубил свою жизнь, на сердце сделалось тяжело.