Не Россию, господа, а государство. А эти понятия близкие, но не одинаковые. У него была Родина, без нее жить невозможно. А без государства он бы прожил.
И нечего на него рычать. Он свободный человек и имеет право выражать свое мнение.
Дмитрий Сергеевич нехотя взялся за утренние газеты, брошенные Ларионовым. Речь Мануйлова. Как он и думал, ничего нового. Округлые дипломатические предложения.
Слава Богу, читать по-английски Романов умел без переводчика. А вот и комментарии. М-да, Ларионову было от чего взбеситься. «Россия не поумнела», «Мануйлову нечего предложить», «Не пора ли Россию сделать великой азиатской страной, вышвырнув из Европы?»
И здесь ничего нового. Великобритания традиционно, во веки веков, была враждебна к России. И виноваты в этом были обе стороны. Или, точнее сказать, политические элиты обеих стран. А простые англичане и русские, так, по-разному относились друг к другу. Кто враждовал, а кто дружил. В рамках среднестатистических данных отношения как отношения.
Теперь про него. Статья в «Гардиан». Молодец Жулавски, почти ничего не переврал, ни добавил собственных размышлений, как это зачастую делают журналисты. Комментарии Оп-а!
«Единственный демократ во всей России», «речь кандидата в президенты», «Мануйлов готовит себе преемника».
Романов покрутил головой. Кажется, англицкая пресса попыталась столкнуть состав делегации друг с другом и, судя по Ларионову, ей это удалось. Разве можно всерьез думать о противостоянии президента страны и сотрудника научного института. Придумали.
Что ж, после такой утренней встречи с министром ему следует всерьез подумать о поисках политического убежища. Возвращение в Россию, скорее всего, обернется новой травлей, которую теперь никто не подумает прекратить. А потом арест, ссылка, тюрьма или даже инсценированная автокатастрофа. От нашего родимого все можно ожидать.
Романов отложил газеты и надолго задумался. Куда вывезет теперь его кривая? Кандидат в президенты, м-да. Нет, в президенты Академии Наук он еще туда-сюда. Но ОН НЕ ПОЛИТИК! Сволочи!
Из задумчивости его вывел гудок гостиничного фона. Он нехотя его включил.
Звонил, гм, министр.
Дмитрий Сергеевич, голос министра был приветливым, Ларионов явно взял себя в руки. Почему вы не спускаетесь в ресторан позавтракать?
Поторопитесь, переговоры скоро начнутся, останетесь голодным до обеда.
Елки-палки лес густой! Ведь, в самом деле, останется не позавтракавши. А без чая или кофе утром ему очень тяжело. Что бы там не случилось, черт возьми, но на пустой желудок жить трудно.
Романов торопливо привел одежду в нужный порядок и поспешил в ресторан.
Та часть делегации, которая проживала в гостинице, дружно дожевывала заказанное.
Сюда, Дмитрий Сергеевич, присаживайтесь ко мне, министр замахал рукой издали, словно опасался упустить его.
Романов с тоской подумал, что начнется его обработка. Ларионов не зря был кадровым дипломатом. А эти господа умеют держать удар и извлекать пользу из любого merde. Сейчас будет либо вопить, либо пилить, либо льстить.
Министр сосредоточено намазывал на кусок булки сливочное масло. Кажется, он весь ушел в этот нехитрый процесс, но когда Романов попытался глотнуть глоток кофе, воткнул в его свой взгляд:
Вчерашним интервью вы спутали нам все карты.
Сожалею, без всякого сожаления произнес Романов.
Сожалеет он, министра обмануть было трудно. Это был прожженный политик. Дмитрий Сергеевич, положение России очень трудное.
Не России, запротестовал Дмитрий Сергеевич, Россия проживет еще Бог сколько знает лет. Ваше и Мануйлова.
Мгм.
На какой-то момент Дмитрию Сергеевичу показалось, что Ларионов кинет в него бутербродом за неимением ничего тяжелого в руке. Министр снова сдержался.
Положение трудное, он откусил кусок хлеба. А вы тот еще фрукт. Давайте отойдем сейчас от персоналий. Вот вы историк, скажите по аналогии если мы с Мануйловым проиграем, хорошо будет России или нет?
Хорошо, автоматически сказал Романов и призадумался. Будучи сторонником западного пути развития, он отнюдь не был совершенным романтиком. Да, разумеется, Запад нес свет цивилизации, но это не значит, что отдельные страны и отдельные личности не стремились извлечь от этого пользу для себя. Баланс интересов вещь очень сложная и хрупкая.
Кажется, генерал-лейтенант Власов в свое время именно светом цивилизации объяснял свой переход на сторону Гитлера. Но почему-то, даже без советской пропаганды, от этого попахивало обычным предательством и стремлением спасти свою шкуру.
Ладно, что вам от меня надо.
Ларионов помедлил. Давненько с ним не разговаривали таким тоном его подчиненные. У него появилось желание послать к черту строптивого интеллигента. Желание появилось и исчезло. У Романова было умение из неоткуда создавать себе покровителей. Вот как он сумел перетянуть на свою сторону газетчиков? Нет, понятно, так называемая свободная демократическая пресса находится на коротком поводке у правительства. И стоит тому лишь слегка потянуть оный поводок, взрывается злобным лаем. Но тон статей показывает, что здесь не только задание правительства. Слишком уж искренне и проникновенно. Население любит такую прессу, симпатии английского общества Романов получил. Ну, по крайней мере, на несколько дней, т.е. на все переговоры.