Можете говорить со мной без обиняков перебила она.
Я поцеловал ее, и это взволновало меня еще больше, хотя ей было совершенно безразлично, какие чувства я испытываю. В конце концов она сдалась, бросив равнодушно: «Ну ладно!» словно покупала картофелечистку у бродячего торговца, лишь бы избавиться от него. Но к этому моменту мне было уже безразлично, на каких условиях я тут.
Мэриан что-то сказала, но я не расслышал. Я все еще думал о ней, пытаясь в точности вспомнить, как она выглядела
Ты даже не слушаешь
Что?
Я к тебе обращаюсь. Возможно, это ускользнуло от твоего внимания, но люди уже давно научились общаться
О, прости! О чем ты говорила?
Ты упоминал о сцене. Может, это не правда?
Правда. Только я играл на любительской сцене. В школе. Профессионалом никогда не пытался стать.
Не тот талант.
А текст наизусть тебе легко давался?
Вполне, ответил я. Обычно я знал свою роль уже к концу репетиции. Я почему-то все запоминаю легко и быстро. Думаю, мне просто повезло с памятью.
Расскажи мне о своей семье.
Я и есть семья, не считая отчима. Моя мать и отец развелись, когда мне было около пяти. Отец был геологом, большую часть времени проводил в Южной Америке, обычно в горах. Мать моя отказалась так жить. А на следующее лето он погиб.
Фургон, в котором отец ехал, сорвался с дороги в пропасть. Через пару лет мать снова вышла замуж.
За вдовца старше ее на несколько лет, компаньона маклерской фирмы в Хьюстоне. Теперь он на пенсии, живет в большом поместье недалеко от Хантсвилла и разводит породистый скот. А мать умерла, когда я служил на флоте во время войны с Кореей. Она оставила мне немного денег, вот тогда-то я и купил бар в Панаме.
И что же случилось с баром?
Там произошли две-три драки. После этого военнослужащим запретили ходить в мой бар, и я его продал.
С убытком?
Нет, мне повезло. Молодчик, который купил его, явился из Штатов и не знал, что значит такой запрет. Мне вообще кажется, что он хотел превратить его в притон для педерастов.
И что ты сделал с этими деньгами, когда вернулся в Штаты?
Большую часть потерял в Лас-Вегасе.
Расскажи про твою сделку с «жучком».
Я вытянул руку и зажег лампу на ночном столике. Она вопросительно взглянула на меня.
Зачем это?
Не знаю, признался я. Просто устал разговаривать с тобой в темноте. Хочу тебя видеть.
Зачем?
Это ты мне должна сказать зачем. Я приподнялся на локте и провел пальцами по ее щеке. Ты красивая. Может быть, поэтому?
Не говори глупостей.
Никогда не был дальше от этого. А может, ты обладаешь удивительной способностью волновать мужчин? Это ведь особое сочетание хрупкая, элегантная, невозмутимо-твердая и соблазнительная. И это все в одно и то же время. Или ты ; считаешь, что такой комбинации нет? Раньше я полагал, что нет.
Она с раздражением покачала головой, но в конце концов не выдержала и улыбнулась:
О, Боже ты мой! А я-то считала, что с тобой можно говорить!
Мы и так говорим.
Разговоры какие-то идиотские. К чему теперь все это?
Не будь такой циничной.
Погаси свет.
Я погасил свет, обнял ее и поцеловал. Она охотно пошла мне навстречу и снова была такой же ловкой и милой, как и раньше. Если это единственный способ наладить спокойный и разумный разговор, то, ради Бога, я не возражал.
Так что же это за сделка с «жучками», поясни, пожалуйста, попросила она через некоторое время.
Так, пустячок, ответил я. Ты же знаешь, как они действуют: дюжинами раздают свои листки у входа на ипподром. Хронометрист Джо, конюх Мэгайр, тренер Бой. Никакого воображения и размаха, конкуренция друг с другом, и все это за гроши. Вот я и заключил сделку с одним из этих типов: он отдавал мне половину дохода, а я за это устраивал ему выступление по радио. Мы выдали себя за агентов телеграфной службы, и я купил для него время на радиостанции Тихауана.
Это была настоящая массированная атака перед началом скачек Санта-Анита: множество рекламных сообщений и четверть часа фольклорной чепухи с нашими вставками через одну-две минуты.
Вот, пожалуй, и все. Да, еще я убедил его повысить цену за свои сведения. Ведь понятно, что никто не поверит я имею в виду играющих на скачках, если это сведения стоят слишком дешево. Чтобы нам поверили, надо было драть как можно больше. Одно время мы с ним заколачивали две тысячи в неделю.
И что же потом случилось?
Он не вынес процветания запил. Стал путаться в своих записях, так что не мог вспомнить, какая лошадь вчера выиграла. А без записей вы ничто, это как дважды два.
Понятно, задумчиво произнесла она.
Среди ночи я один раз проснулся. Мэриан лежала рядом со мной тихо и неподвижно, но я со странной уверенностью подумал, что она не спит.
Я положил ей руку на бедро. Оно было напряженное и твердое. Такими же были и руки. А когда я коснулся ее кисти, то почувствовал, что они сжаты в кулак.
В чем дело? спросил я.
Мэриан не ответила. Я повторил свой вопрос.
Она снова промолчала. Я отступился и через некоторое время снова заснул.
Глава 3
Она спала спокойным сном. Темные волосы были словно пятна чернил на белой подушке. У нее был плоский живот и узкие бедра, как у манекенщицы. Довольно маленькие груди