Она издала слабый смешок.
Ну, может быть, когда-нибудь эволюция нас куда-нибудь приведёт.
Возможно. Но нас уже не будет, чтобы увидеть это.
На мгновение солнечный свет, казалось, потемнел, и мы пошли дальше в мрачном молчании.
Мило, дубы, сказал я, кивнув в сторону ряда деревьев впереди нас.
Буки.
Ох. Значит, буки.
Привезли из Ирландии, хотите верьте, хотите нет, лет двадцать назад. Что касается ностальгии, моя мать не жалеет денег. Тогда это были молодые деревца, а посмотрите на них сейчас.
Да, посмотрите на них сейчас, мне снова захотелось закурить, но окружающий мир снова нахмурился этой мысли.
Где Вы видели Нико Питерсона? спросил я.
Она ответила не сразу. На ходу она разглядывала кончики своих удобных туфель.
В Сан-Франциско, ответила она. Понимаете, я была там по делам фирмы. Это было на Маркет-стрит, я ехала в такси, а он шёл по тротуару, как всегда, торопился,
она снова издала слабый смешок, без сомнения, чтобы повидаться с кем-то.
Когда это было?
Дайте подумать, она задумалась. В пятницу, на прошлой неделе.
Значит, до того, как Вы пришли ко мне.
Конечно.
Вы уверены, что это был он?
О да, вполне.
Вы не пытались с ним поговорить?
Он исчез прежде, чем я успела придумать, как поступить. Наверное, я могла бы попросить шофера развернуться, но улица была забита Вы же знаете, что такое Сан-Франциско, и я не думаю, что был шанс догнать его. Кроме того, я словно онемела и чувствовала себя парализованной.
От потрясения?
Нет, от удивления. Ничто из того, что делал Нико, не могло меня потрясти.
Даже воскреснув из мертвых?
Даже воскреснув из мертвых.
Вдалеке показался всадник, мчавшийся вдоль лужайки быстрым шагом. Он проскакал немного, потом замедлил ходи исчез под деревьями.
Это был Дик, сказала она, на своём любимом Вспыльчивом.
Сколько у него лошадей?
На самом деле, не знаю. Довольно много. Они не дают ему скучать. Я взглянул на неё и увидел, как уголки её губ стали жёсткими. Он старается из всех сил, сказала она с усталой откровенностью. Нелегко быть женатым на деньгах, хотя, конечно, все думают иначе.
Он знал о вас с Питерсоном? спросил я.
Я же говорила, не могу сказать. Дик держит всё в себе. Я почти никогда не знаю, о чем он думает, что он знает.
Мы добрались до деревьев. Тропинка сворачивала влево, но вместо того, чтобы идти по ней, Клэр взяла меня за локоть и повела вперед, в рощу, как, наверное, её назвали бы вы; потребовалось место, похожее на Лэнгриш-Лодж, чтобы заставить меня покопаться в словаре в поисках нужного слова. Земля под ногами была сухой и пыльной. Над нами деревья издавали сухие, бормочущие звуки думая, наверное, о своей родной земле, где воздух, говорят, всегда сырой и дождь льёт с легкостью чего-то запоминающегося.
Расскажите мне о вас с Питерсоном, попросил я.
Она смотрела на неровную землю, осторожно ступая по ней.
Мало можно сказать, сказала она. Дело в том, что я почти забыла его. Я имею в виду, я почти перестала вспоминать его или скучать по нему. Когда он был жив, я имею ввиду, когда мы были вместе, между нами почти ничего не было.
Где вы познакомились?
Я же сказала клуб «Кауилья». Потом я снова встретила его, несколько недель спустя, в Акапулько. Это было, когда снова слабый прилив крови к её щекам, ну, Вы знаете.
Я не знал, но догадывался.
Почему именно Акапулько?
А почему бы и нет? Это одно из таких мест, где собираются люди. Как будто, место созданное для Нико.
Не для Вас?
Она пожала плечами.
Немногие места подходят мне, мистер Марлоу. Мне легко заскучать.
И всё же, они собираются там. Я попытался скрыть горечь в голосе, но не преуспел.
Вы знаете, что не должны презирать меня, сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало игриво.
На мгновение я почувствовал легкое головокружение, какое бывает, когда ты молод и девушка говорит что-то, что заставляет тебя подумать, что она заинтересовалась тобой. Я представил себе, как она там, в Мексике, на пляже, в цельном купальнике, полулежит в шезлонге под зонтиком с книгой, а Питерсон проходит мимо и останавливается, делая вид, что удивлён её появлением, и предлагает принести ей что-нибудь прохладное в высоком стакане, приготовленное парнем в сомбреро, торгующим напитками в киоске под пальмами за пляжем. И в этот момент, когда мы вышли из-за деревьев, показался океан, с длинными ленивыми волнами, накатывающими на берег, как будто это мне удалось его мысленно создать, суетились кулики, и труба на горизонте тянула за собой неподвижный шлейф белого пара. Клэр Кавендиш вздохнула и, казалось, вряд ли осознавая, что делает, взяла меня под руку.
О Господи, произнесла она с внезапной страстной дрожью в голосе, как мне здесь нравится.