Не надо забывать,
что неподалеку отсюда находится заведение для социально опасных душевнобольных. Если преступление совершил кто-то из них, то это означает, что в данный момент он находится на свободе.
Институт Варнье Вы их запрашивали?
Да. Они говорят, что все их подопечные на месте. Никому не разрешено покидать территорию, даже временно. По их словам, убежать оттуда невозможно, меры безопасности у них драконовские. Территория тщательно огорожена, вход только по биометрическим пропускам, персонал проходит строгий отбор, дальше в том же духе Мы, конечно, все это проверим. Но у института прекрасная репутация по причине его огромной известности и особого характера пациентов.
Лошадь! повторил Сервас.
Краем глаза он заметил, что капитан Циглер наконец-то покинула резервную позицию и на ее лице появилась улыбка. Она явно предназначалась для того, чтобы его удивить и нейтрализовать закипавшую злость. У капитана Циглер были зеленые глаза оттенка озерной глубины, а из-под форменной каскетки выглядывали заколотые наверх белокурые волосы, которые смотрелись очень хорошо. Губы чуть тронуты помадой.
Зачем тогда все эти кордоны?
Пока мы не будем до конца уверены в том, что никто из пациентов Института Варнье не сбежал, их не снимут, ответила дЮмьер. Я не хочу, чтобы меня обвинили в халатности.
Сервас ничего не сказал. Зато подумал. ДЮмьер и Канте, несомненно, получили приказ сверху. Всегда одно и то же. Оба они были прекрасными руководителями и намного превосходили карьеристов, наводнивших коридоры министерства. Зато у тех, как ни у кого другого, было обострено чувство опасности. Кому-нибудь из Главного управления, может и самому министру, пришла в голову мысль устроить весь этот цирк, чтобы угодить Эрику Ломбару, близкому другу многих высокопоставленных персон государства.
А Ломбар? Где он сейчас?
В Штатах, в деловой поездке. Мы хотим убедиться, что это именно его лошадь, прежде чем уведомлять.
Управляющий сегодня утром сообщил нам о пропаже коня, пояснил Майяр. Стойло оказалось пустым. Все совпадает. Так что Ломбар не замедлит появиться.
Кто нашел коня? Рабочие?
Да, они сегодня утром поднимались наверх.
Они часто туда забираются?
Два раза в год: в начале зимы и после схода снегов, ответил Моран. Производственный корпус старый, механизмы изношены. Их необходимо регулярно отлаживать, хотя станция работает в автономном режиме. Последний раз рабочие поднимались туда месяца три назад.
Сервас заметил, что капитан Циглер не сводит с него глаз.
Когда наступила смерть, известно?
Навскидку сегодня ночью, сказал Майяр. Вскрытие укажет на более точное время. Тот или те, кто это сделал, безусловно, знали, что туда должны подняться рабочие.
Ночью станция не охраняется?
Охраняется. Есть два сторожа, их помещение в конце здания. Но они утверждают, что ничего не видели и не слышали.
Но лошадь наверх просто так не затащишь, даже мертвую. Сервас нахмурил брови. Нужен какой-то буксир. Фургон или автомобиль Никто не появлялся на машине? Что, совсем никого не было? Может, они заснули и боятся в этом признаться, смотрели футбол или фильм по телевизору? Ведь чтобы погрузить лошадиный труп в кабину фуникулера, поднять его наверх, привязать, а потом спуститься, нужно время. Сколько человек тащили лошадь, как вы думаете? Кабина, наверное, шумит, когда едет наверх?
Да, вмешалась капитан Циглер. Особенно когда приходит в движение после долгого стояния. Не услышать ее невозможно.
Сервас повернул голову. Капитан Циглер задавала себе те же вопросы, что и он. Что-то тут явно не вязалось.
У вас есть какое-нибудь объяснение?
Пока нет.
Надо опросить всех поодиночке, заметил он. Сделать это сегодня, пока они не уехали обратно.
Мы их уже рассадили по разным комнатам, под хорошей охраной, спокойно и уверенно отозвалась капитан Циглер. Они вас ждут.
Он поймал ледяной взгляд, брошенный капитаном Циглер на дЮмьер. Вдруг пол в здании завибрировал, казалось, закачалась вся станция. В первый момент Сервас растерялся и подумал о снежной лавине или о землетрясении, а потом понял: фуникулер. Циглер была права. Не заметить, как он пошел, невозможно. Дверь внутреннего помещения открылась.
Спускаются, доложил дежурный.
Кто? спросил Сервас.
Труп, объяснила Циглер. Его спускают на фуникулере. И эксперты. Они закончили работу наверху.
Спускалась бригада экспертов-криминалистов, которой принадлежала передвижная лаборатория. Там обрабатывали фотоматериалы,
имелись камеры, герметические переносные контейнеры для биологических проб, которые сразу отправят в Институт криминологических исследований национальной жандармерии в Розни-су-Буа, в парижском округе. Для скоропортящихся проб там имелся и холодильник.
Пошли, сказал он. Хочу взглянуть на будущего короля заездов, обладателя Гран-при Сен-Мартена.
Выйдя на улицу, Сервас поразился количеству журналистов. Он бы еще понял, если бы они съехались сюда ради убийства и трупа, но ради лошади! Приходилось верить, что мелкие личные неприятности миллиардеров вроде Эрика Ломбара стали сюжетом, достойным внимания не только читающей публики, но и журналистов.