Дружков ни одного не осталось. Ни одного.
И родных нет. И не было.
Один я на свете.
Совсем один.
Один.
Давно уже стемнело в комнате. Не раздеваясь, лежал я на тахте и долго, долго смотрел в чернеющий постепенно потолок. И летали по нему маленькие, будто игрушечные, самолетики, кружились низко, почти до самой воды, падали и уносились снова ввысь с негромким гундосым рокотом. Навсегда.
Глава 27 Светские контакты инспектора Станислава Тихонова
Сергей Юрьевич никого сегодня принимать не будет. Он занят.
Мне не на прием, а Сергей Юрьевич мне нужен буквально на две минуты.
Не может он! Он не может сегодня. Я же вам русским языком сказала: он занят.
Но у меня к нему дело, не терпящее отлагательства. И очень ненадолго.
А у кого к нему дела терпят отлагательства? Господи, неужели нельзя понять, что врачи тоже люди, что им тоже полагается досуг, что раз в год и они имеют право сходить в театр, черт побери!
Сергей Юрьевич Обнорский, не догадываясь, что я прекрасно вижу его в зеркале, продевал в манжету запонку. Он был спокоен и весел, моложав и очень красив седой благообразностью, какой наливаются в последний период зрелости люди, никогда в молодости не бывшие красивыми. Грозный речитатив супруги он молча комментировал смешными гримасами он ведь не знал, что я вижу его в настенном зеркале, как на телевизионном экране. Я сказал:
Я бы, между прочим, тоже с удовольствием сходил в театр, но вместо этого приехал, наоборот, к вам
Профессорша замерла, изучающе глядя на меня сумасшедший или такой феерический наглец. Я воспользовался паузой:
Мне медицинские познания профессора Обнорского, к счастью, пока не нужны. Я старший инспектор Московского уголовного розыска Тихонов.
Онемение мадам перешло в ступор. Но я смотрел через ее голову в зеркало: Обнорский поднял голову и насторожился не ослышался ли он. Но продолжающаяся тишина в прихожей убедила его, что он не ослышался. Сергей Юрьевич смешно поджал губы и дернул носом, изображая крайнее удивление, потом крикнул:
Валентина, в чем там дело? Почему вы говорите в прихожей, а не в гостиной? Проводи человека сюда
Под пудрой у женщины выступила краснота, она вошла в комнату со словами:
Этот товарищ говорит, что он из уголовного розыска
Профессор протянул мне крепкую жилистую лапу, поросшую короткими жесткими волосами:
Прелестно. Я всю жизнь мечтал познакомиться с настоящим детективом вроде комиссара Мегрэ, да никак не доводилось.
Обнорский говорил во всех словах вместо «е» тяжелые полновесные «э», и слова от этого получались особо весомые прэлестно, мэчтал, дэтэктив.
А у меня с комиссаром сходство чисто внешнее, сказал я.
Профессор оглядел мою тощую фигуру, видимо, сравнил с толстым комиссаром в драповом пальто с бархатным воротничком, и от души захохотал.
Итак? спросил он. Чем обязан?
Пятнадцатого апреля вы приобрели в комиссионном магазине номер пятьдесят три бриллиантовую брошь в форме восьмиконечной звезды
Я говорил торопливо, потому что хотел быстрее покончить с формальностями и получить в руки свою вожделенную звезду. Смешно, что мне пришлось так долго гоняться за ней, а теперь она рядом, совсем рядом, где-то лежит в двух шагах от меня в любимой хозяйкой шкатулке для драгоценностей. Я был так счастлив, что звезда нашлась, что нашелся покупатель, что застал его на месте, что все в порядке, что звезда лежит где-то рядом в коробке, я даже перестал сердиться на мадам.
Одну минутку, сказал профессор и быстро взглянул на жену, тут какое-то недоразумение. Я ни пятнадцатого апреля, ни в какой другой месяц не покупал никакой броши. Это ошибка.
Как ошибка? оторопело переспросил я. Вы же сдавали на комиссию в этот магазин осенний пейзаж, масло, иностранной школы, автор неизвестен?
Жена поднималась из угла, как грозовое облако:
В чем дело, Серж? О чем спрашивает этот молодой человек?
Оставь нас в покое, Валентина! У тебя какие-то странные представления! Инспектор интересуется какой-то вещью и поэтому вправе задавать мне все нужные вопросы
Но реакция жены стала уже неуправляемой:
Ну и что? Сдавали, сдавали! Мы разве не имеем права продать собственную картину? Или есть указание получать в таких случаях разрешение в уголовном розыске? И при чем здесь какие-то краденые броши?
Прекрати, Валентина! сквозь зубы сказал Обнорский, у которого прямо на глазах портилось настроение. Кто говорит о краденых брошках?
Но этот человек не из Пушкинского музея, а из уголовной милиции. А там интересуются крадеными вещами! Ты хоть это понимаешь?
Обнорский судорожно вздохнул, будто слюну сглотнул, и зло покачал головой.
Сергей Юрьевич, мы с таким невероятным трудом, собственно, благодаря счастливой случайности разыскали вас, нам до зарезу нужно взглянуть на эту звезду, мы ее вам сразу же оставим, только сфотографируем ее, она ведь сама-то звезда нам и не нужна, я сбивчиво бормотал, чувствуя, как с трудом обретенная почва стремительно уходит из-под ног. На звезде номер должен быть с обратной стороны, нас этот номер интересует
Профессор решительно встал:
Я никакой звезды не покупал и о чем вы говорите, не понимаю.