Сафонов крякнул недовольно, покосился на Сергея. Он понимал, что если я задаю ему интимные вопросы в присутствии Сереги, то делаю это не по рассеянности или недомыслию, а в этом есть мой умысел босса, это команда. А может быть, знак ему о новой системе взаимоотношений. Пусть знает
Я встречался с Гришиным, сказал Сафонов, прокашлявшись и безотчетно отворачиваясь от Сереги.
Это кто такой? удивился я.
Авторитет крупнейшей славянской группировки в России.
А-а, да-да, знаю. Чего он хочет?
У него к вам просьба.
Какая? насторожился я, мне не нравится, когда у блатных нарывают вопросы в моем организме.
Вы в курсе, что они так или иначе прикрывают ряд наших интересов в азиатской нефти и в металлургии на юге России, глядя в стол, сказал Сафонов.
Ох ты, Господи,
не нравится моему генерал-полицмейстеру разговаривать с блатными авторитетами! Да, я в курсе, что бандиты помогают мне поддерживать порядок в местах полного беспредела властей. И это не радует меня. И не огорчает. Я отношусь к этому идиотизму как к данности. Объективная реальность нашей страны как наш тяжелый климат, где десять месяцев зима, а остальное лето.
В курсе, сухо сказал я.
Он просит о встречном одолжении.
Что именно?
Вы знаете, что такое «грев»?
Материальная поддержка зеков, кивнул я.
Сафонов пояснил:
Он просит, чтобы через наши связи было разрешено передать братве на зону 2 миллиона пачек сигарет и 2 миллиона банок тушенки
Прикидывая варианты, я некоторое время раздумывал, а потом сказал вроде нейтрально, как бы безадресно:
Вообще-то обстановка на зоне тяжелая, на воле-то людям жрать нечего. А там от туберкулеза и бескормицы дохнут как мухи
Моя полицейская псарня сосредоточенно молчала, возлагая на меня всю тяготу решения. Я спросил Сафонова:
Кто, предполагается, оплачивает эту поставку?
Гришин человек слова, чтит воровской закон и считает для себя долгом «греть» зону. Они готовы оплатить сами, ответил Кузьмич.
Нет, так не пойдет, твердо отсек я. Мы решим по-другому
Как? пристально посмотрел на меня Сафонов.
Ты встретишься с Гришиным и скажешь, что мы обеспечим эту поставку, но денег не возьмем. И после этого мы с ним квиты дела закончены. В остатке добрые воспоминания, а с их стороны гарантии помощи в случае наезда беспредельщины. И больше никаких делов
Как мы это можем сделать? не понял Сафонов.
Это не проблема, тряхнул я головой. Если ты договоришься на этих условиях, я создам целевой благотворительный фонд. Допустим, «Зеки граждане России», ну, знаешь, весь этот гуманитарный, популистский бред. Мол, и они имеют право на человеческое существование. Наш взнос в этот фонд и составит необходимую сумму. Я надеюсь, что братва не позволит разворовать этот фонд в лагерях. Надо будет сделать так, чтобы кто-то из Думы, из почтенных наших депутатов, подконтрольных братве, хорошо бы какой-нибудь либерал, правозащитник, вошел в этот благотворительный фонд и проследил, чтобы не украли деньги. Впрочем, мы внесем в фонд не деньги, а продукты это нам обойдется дешевле. А ты через МВД найдешь пути обеспечить поставку продуктов.
Сафонов тяжело вздохнул и осторожно заметил:
Места заключения забрали из МВД, это теперь епархия Минюста
Ай-яй-яй, беда какая! Вместо старой вохры английских проповедников пригласили? спросил я. Те же самые сидят, те же охраняют. Ты для них и в министерстве юстиции как был замминистра, так и остался прежним командиром
Так-то оно так, замотал головой Сафонов. Только есть
Перестань, Кузьмич, не выдумывай лишних проблем, перебил я. Если государство не хочет кормить полицию, оно обрекает народ кормить бандитов.
Сафонов иронически посмотрел на меня:
Наверное, правильно. Но когда братва накушается, то она возьмется управлять державой.
Может быть, Кузьмич, очень даже может быть, махнул я на него рукой. Но мы уже пожилые мальчики. Надо смотреть правде в глаза. А правда в том, что в стране идет война. Огромная криминальная война. У нас только в охранные подразделения рекрутировано более миллиона человек это примерно как во всех войсках НАТО.
Сергей подал голос:
Беда в том, что их трудно различить кто из этих натовцев охраняет, а кто грабит и убивает
Сережа, война это одна из форм бизнеса, начал я объяснять ему. И выигрывает в войне не патриотический дух, а количество денег, которые воюющие стороны могут вложить в сражение. Могу сообщить тебе, видному борцу с международным криминалом, что сегодня активы русского уголовного капитала превышают 50 миллиардов долларов. Это вдвое больше, чем нужно нашей стране для полной экономической стабилизации. Поэтому платить за борьбу с братвой держава не будет денег нет! Так что не валяйте дурака и не выделывайтесь, как девочки-институтки. Короче, разговор закончен. К концу недели, Кузьмич, доложи мне о результатах. Думаю, я сделал им предложение, которое они не смогут отклонить.