Нет, не вспомнил. На курорте, наверное, в прошлом году. Лица-то вроде знакомые, а вот точно не припомню.
Ну-ну, допустим, сказал Тихонов. А чего же вы себя не запечатлели в этом теплом коллективе?
А я на первых тринадцати кадрах не снимаюсь. Примета плохая. Я как раз на следующем хотел сфотографироваться, да не успел, наверное.
Такая предусмотрительность греет мое сердце, сказал Савельев. А где пленочку цветную достаёте? Это же дефицит сейчас.
В магазине на улице Горького была.
Савельев записал ответ, дал мне расписаться, потом поцокал языком и достал из ящика бланк.
Ц-ц-ц Никак эксперты ошиблись? Пишут-то чего:
«Извлеченная из аппарата пленка производится в ФРГ компанией ИГФИ, цветная, обратимая, светочувствительность семнадцать дин, в СССР не импортируется»
Дедушкин, сейчас самая пора схватиться за голову и заявить что-нибудь вроде «эх, старость не радость, склероз проклятый!» и вспомнить, что аппарат ты давно купил вместе с пленкой у какого-то поиздержавшегося иностранца Врать, так с размахом.
Положение у меня было, конечно, аховое, поэтому я доверчиво посмотрел на него, хлопнул себя ладонью по лбу и сказал с нажимом:
Эх, старость не радость! Склероз проклятый! Вспомнил! Я ведь давно купил этот аппарат вместе с пленкой у одного поиздержавшегося иностранца! Говорить правду, так с размахом, всю до конца! Чистосердечно, с искренним раскаянием!
У Савельева в глазах колыхнул нехороший огонек, но он, сморкач несчастный, постарался сдержаться и сказал невозмутимо:
Давайте, Дедушкин, поразмышляем вместе над этими фотографиями.
А чего там размышлять? Разлагается буржуазия как хочет, сказал я вроде с юмором, но, наверное, раздражение мое уже заметно просвечивало.
Э нет, не согласился Тихонов. Джинны, вырвавшись на свободу, хотят понять, что вокруг них происходит.
Да-а? осторожно спросил я.
Несомненно, заверил меня Тихонов. И могущество их не от Бога, а от дьявола и заключается в знании, которое они добывают трудом и любознательностью. Итак, мы располагаем тринадцатью фотоснимками
Он взял фотоснимки, сложил их в одну пачку и перетасовал вроде карточной колоды.
Чтобы осмыслить их содержание Что нам надо, Саша, чтобы осмыслить их содержание?
Система, бойко отрапортовал Савельев. Она необязательна только для камерного снимка с полуобнаженной девицей, где формы исчерпали содержание.
Нужна система, все правильно. Теперь надо решить, что нам взять за основу для классификации. Дедушкин, есть соображения?
Я свои соображения
для другого применяю, категорически отказался я от соавторства.
Они сделали ставку на то, чтобы раскачать меня на перегрузках страха, и, если я сделаю ошибку в расчетах у них на глазах, тогда дело мое будет швах. Они не случайно вели все эти разговоры в моем присутствии они ведь рассчитывают, что я не выдержу «психологической атаки» и сдамся. И когда они впотьмах шарили в омутах моей тайны, сердце у меня все время сжималось в тревожном предчувствии, даже, скорее, предвидении сейчас нащупают, ухватят, и тогда все запирательство станет бессмысленным, и, как говорится в любимой песне: «опять, опять передо мной решетка, вышка, часовой» Все свои маневры они проводили у меня на глазах, неизбежно выводя меня из равновесия. Только бы не ошибиться. Мне очень важно было сейчас удержаться в полной «несознанке».
Раз Дедушкин не хочет думать вместе с нами, разрешите мне внести предложение, сказал Савельев. Снимки нужно классифицировать по группам изображенных на них лиц.
Принято за основу. Против нет? За двое, воздержавшийся Дедушкин. Принцип подбора групп? Какие предложения?
Чего ж тут думать? Везде, где девица в одну группу, все остальные в другую, быстро сказал я, слабо надеясь, что мне удастся сбить их со следа.
Савельев чуть не подпрыгнул от радости:
Гражданин Дедушкин будет участвовать в прениях только по второму вопросу! Председатель, внесите в протокол заседания. Предложение Дедушкина принимается?
Проголосуем, сказал Тихонов безразлично. Я против.
И я против, вроде бы огорченно сказал Савельев. Вы, Дедушкин, условия задачи, наверное, не поняли. Девулька-то красавица нас пока не интересует. В чемоданчике вещи мужские были. Эти трое на снимках все равно как уравнение X + Y = 5. Нас пять не интересует пять оно ведь и есть пять. Нам надо узнать, кто такие X и Y.
Тихонов усмехнулся:
А для этого отложим первый фиш девица с пожилым. Я тебя правильно понял, Саша?
Абсолютно. Шесть карточек основа нашего пасьянса. Выведем за скобки два кадра, там, где девица одна. Они нам не нужны сейчас. Под ними три снимка с дамой и молодым джентльменом. Сюда кладем фото обоих мужчин, а внизу пожилого. Итого?
Для верности Тихонов пересчитал их пальцем:
Девица на одиннадцати, пожилой на восьми снимках и молодой на четырех. А все трио вместе ни разу. Выводы?
Я понял окончательно, что они вышли на цель точно, и тихо сидел, помалкивая.
Савельев поведал:
Вот видите, Дедушкин, оказывается, Тихонов выполнил свое обещание.
На всякий случай я сказал:
Не шейте, чего не было, не знаю я тут никого
Как же не знаете, разозлился Савельев. Мы для вас здесь все как на блюдечке разложили, а вы «не знаю, не шейте». Давайте еще раз повторю. На снимках три человека в разных сочетаниях, но нигде их нет втроем. Поскольку это сувенирные, памятные снимки на фоне достопримечательностей и тэдэ и тэпэ, значит, их было только трое, иначе они все вместе снялись бы. Вот два совершенно одинаковых по сюжету фото, снятых почти с одной точки: старик с девицей около какой-то пушки это кадр номер восемь, и то же самое на кадре номер девять, но место, старика занял молодой. Трое их было, понимаете, трое!