Я? Упаси Господь! Смаглий прижал руки к сердцу и огорченно поведал: Устав. Устав конвойной и караульной службы. Там конвою допрежь арестантов запрещено спиртное. «Ваша служба и опасна и вредна» помнишь такую песню?
Трудна поправил Котов. Трудна наша служба. С такими обормотами
Это точно! Представь морду надзирающего прокурора, когда он узнает, что меня особо опасного! вдрызг пьяный конвой вез. Я ведь мог захватить самолет и угнать на Занзибар
На Магадан! вмешался я. На Занзибар не выйдет, а на Магадан можешь попробовать. И, вздохнув, сказал стюардессе: К сожалению, здесь до противного непьющая компания. Обойдемся кока-колой и минералкой
Стюардесса расставила на столиках стаканы, бутылки, еще раз с улыбкой взглянула на нашу непьющую компанию, пожелала приятного аппетита и покатила свою зазывно звякающую телегу обратно в буфет, за кулисы.
Котов перегнулся через спинку моего кресла, потрогал за плечо:
Зла не хватает с этой наглой харей разговаривать
А ты плюнь. Не разговаривай. Поспи Он от меня никуда не денется. Только наглазники не надевай
Котов решил, что я опасаюсь, как бы он не проглядел чего важного.
Да нет, ничего Я лучше похожу, разомнусь немного
Валяй
Включился экран бортового телевизора там беззвучно плясала и пела рок-группа. Я воткнул в гнездо штекер наушников и потек печально-матовый голос Вячеслава Бутусова, «Наутилус-Помпилиус». Господи, песня какая старая! Ее уже, наверное, все забыли.
Нарушаешь устав, командир?
Я никогда не пью один. Нюхнул пойло табачного цвета, пахнущее почему-то яблоками, и выпил.
Замечательно! восхитился Смаглий. Один мой знакомый говорит, что кто пьет один чокается с дьяволом.
Не ври, это не твой знакомый. Это Шекспир говорил
Да хрен с ним! Какая разница? Не влияет. Для тебя важно, что, если не пьешь в одиночку, значит, умрешь не от пьянки.
Наверное, кивнул я. Не успею
Смаглий выпил, сморщился, затем блаженно ухмыльнулся:
Хорошо! Ох, хорошо! Коньяк дрянь, а парень ты интересный.
Чем?
Халявный марочный коньяк не пьешь. Только на свои бабульки?
Я на халяву не падаю.
А если друзья ставят?
Это не халява. Это, дурак, обмен любовью Моя подружка так говорит.
Н-да? удивляется Смаглий. Наверное, впрочем Слушай, я тебе с утра хотел сказать, да все эта хива конвойная под ногами мельтешит
У нас с тобой от них отдельных секретов нет, спокойно заметил я.
Ну, это как сказать Если бы ты так не надрывался, отлавливая меня, я бы тебя сам сыскал.
Оказывается! Я искренне засмеялся. Это зачем еще?
«Услышу ли песню, Которую запомню навсегда» пел Бутусов.
Зачем! Зачем! Я ведь только сегодня понял, что ты это ты! Что мне ТЕБЕ привет передать надо! Налей еще по стопарю, я с тобой хочу обменяться любовью.
Интересное кино! Я действительно удивился, но коньяк налил, закрутил пробку фляжки и убрал ее в карман. «Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало»
Смаглий одним глотком дернул коньяк, вытер рот рукавом своего великолепного пиджака, отхлебнул минералки. Потом ровно сказал:
Тебе привет от Кости Бойко
Я допил свой деревенский коньяк, посидел неподвижно. Наверное, мое лицо было непроницаемо слепо, как у спящих попутчиков в черных наглазниках.
И Бутусов в рябой голубоватой линзе телевизора пел, закрыв глаза от страха? от боли?
Вместе сидели?
И сидели, радостно подтвердил Смаглий, и пили, и гуляли жили, одним словом
Значит, ты в Париже, а Кот на зоне?
Смаглий грустно усмехнулся:
Скорее наоборот. Я, считай, на зоне, а Кот откинулся. На воле он.
Откуда знаешь?
Знаю, и все. Смаглий взял с моего столика яркий журнал, показал портрет на обложке. «Александр Серебровский: "Олигархи нужны России!"». Молодой интеллигентный человек в добролюбовских очках насмешливо-осторожно улыбался мне. Это ведь тоже твой дружбан? уверенно сказал Смаглий. Если ты Кота не прикроешь, этот милый паренек уроет его по самую маковку. И на тебе грех будет
Ты меня снова пугаешь?
Нет. Правду говорю.
А как я его прикрою? Меня через пару дней назад отправят И поймал себя на стыдной беспомощности в голосе.
Не знаю. Ты подумай, сказал Смаглий, и тон его был не шутовской-развеселый, а скребуще-жесткий, как напильник, и звенели в нем сила и властность, и сам он в этот миг был меньше всего похож на разнаряженного валета. С коллегами не разговаривай они на корню все куплены, в ломбард заложены, на рынке проданы. А вон твой конвойный уже назад прет. Запомни телефон для связи, нет-нет, не записывай, запомни, он простой 7177777.
Александр Серебровский: ОЛИГАРХИЯ
Все повернулись ко мне. Вдруг захотелось как тысячу лет назад в детстве, которое, наверное, отменено за давностью, пропеть им дворовую считалочку-дразнилку:
А грозить мне им пока не за что. Вон как они и Палей, и Окунев, и вся остальная команда дружно сделали отмашку левой рукой, будто офицеры на строевом смотре: задрали обшлага дорогих пиджаков,