Нет. Я ей ободряюще усмехнулся. А что случилось с правящим классом?
Они отправились прямо в банк. Во всяком случае, так поступил Карлос. Думаю, сейчас они уже отбыли в Вену. Он дал мне номер телефона, по которому вы можете позвонить и в банке вас встретят.
Давайте начнем с этого. Они хотят, чтобы мы попытались сегодня же вечером добраться до Вены?
Нет, он сказал, чтобы мы отложили это до завтра. Есть самолет, который вылетает в пять часов вечера, и он нас встретит.
Пять часов это почти сумерки; может быть, Карлос решил на старости лет принять меры предосторожности?
Очень хорошо. Вы уже заказали места в отеле или это должен сделать я?
Она еще никуда не выходила, поэтому мне пришлось обшарить карманы, чтобы найти пару швейцарских монет, после чего я позвонил в «Централь-отель», заказал пару номеров, а потом набрал номер Национального банка. Там сообщили, что нужный человек будет ждать меня через десять минут. Не мог бы я описать свою внешность? Вы же понимаете, это простая предосторожность.
Вместо себя я описал внешность Элизабет. Мне почему-то не хотелось снова испытывать судьбу и напоминать в банке, что я уже однажды был там вместе с Анри.
Не похоже, что снова, как и в тот раз, пойдет снег, но во всяком случае оттепели не было. Мостовые покрывали грязные полосы старого снега и отдельные сугробы, как кучи шлака, громоздились на углах. Весь город был серым, холодным и закопченным, как большая железнодорожная станция.
Мы взяли такси и по старой знакомой дороге отправились в Национальный банк. Я не особенно нервничал если не считать, что пытался восстановить тот час, когда на меня напали. Если кто-то на нас нападет сейчас, то ему достанется только гравюра, и скорее всего такую попытку предпринимать не станут в присутствии водителя такси. Тем не менее я внимательно посматривал по сторонам. И буквально в тот момент, когда мы подъехали к банку, я их заметил.
Выдал свет от фар автомобиля, который достаточно долго ехал за нами.
Я наклонился вперед и сказал:
Остановитесь. Остановитесь здесь.
Мы остановились. Они сделали то же самое.
В чем дело? спросила Элизабет.
За нами хвост.
Черт, что же теперь делать? Я же не мог попросить шофера такси затеять игру в кошки-мышки? Но неужели они намерены попытаться нас захватить в присутствии свидетеля ведь еще не было восьми часов? Во всяком случае, из остановившегося позади нас автомобиля никто не выходил. Они просто сидели там, а два немигающих глаза фар сияли в тридцати метрах позади нас.
Наконец я решился.
Поехали. В Национальный банк. Schnell . А потом сказал, обращаясь к Элизабет. Вы выскочите из машины, нажмете звонок и попытаетесь как можно скорее попасть внутрь. А я задержу их, если они попытаются что-то предпринять. И протянул ей свернутую в трубку «Дейли мейл».
Она здесь? Мисс Уитли хотела было развернуть газету и убедиться, что гравюра там и с ней все в порядке.
Ради Бога! Да, она там, и с ней все в порядке. Не спорьте,
просто идите.
Мы завернули за последний угол и то же самое сделали фары за нами. Тут мы остановились прямо перед банком.
Должен сказать, что наконец-то до нее дошли мои слова. Она открыла дверь еще до того, как такси остановилось, и нырнула в большую дверь банка, слегка поскользнувшись на кучке снега. Я вывалился следом.
Теперь я собирался все выяснить и во всем разобраться. И на какой-то миг мне стало жаль, что пистолет калибра.22 остался у Карлоса. Черт с ними, со свидетелями.
Я подошел к их машине маленькому зеленому «опелю» положил руку на дверцу водителя и рывком распахнул ее настежь.
Лейтенант полиции Линдеман перегнулся через водителя и спокойно сказал:
Добрый вечер, герр Кемп.
30
Я догадался, как он вышел на меня. Тот парень из швейцарской таможни, должно быть, позвонил, чтобы сказать, что человек, которого итальянцы подозревают в контрабанде, сейчас на пути в Цюрих. А Линдеман увидел мое имя и своим дубовым умишком прикинул: «Ага, сегодня вечером я дежурю, поэтому почему бы не воспользоваться этим, не пойти попугать Берта Кемпа, эсквайра?». И вот он отправился на вокзал, чтобы сцапать меня у поезда.
Если бы у него что-нибудь на меня было, мы оказались бы в полиции и уже писали показания в трех экземплярах, а не пьянствовали в баре гостиницы.
Герр Кемп, начал он, можете вы мне сказать, что вы делаете в Цюрихе?
Путешествую. Завтра еду в Вену.
А мисс Уитли тоже?
Мне пришлось ее представить.
Да, сказала она тихо, но твердо.
Вы ходили в Национальный банк. Зачем?
Она взглянула на меня.
Кое-что сдать на хранение.
Пожалуйста, скажите что.
Я кивнул, она сказала:
Гравюру, очень ценную.
Она ваша?
Не-ет. Она принадлежит клиенту.
Какому клиенту?
Вы можете спросить в Национальном банке.
Но я вас спрашиваю.
Да, знаю. Но мы не обязаны вам говорить, если это не связано с преступлением, не так ли? Какое преступление вы расследуете?
Лицо его стало еще более дубовым.
Вы отказываетесь давать информацию полиции!
Вы правильно заметили. Предлагаю сделать следующее: вы предъявляете мне обвинение и мы предстаем перед судьей. Дадим ему возможность вас спросить: на основании чего вы выдвигаете обвинения паре невинных приезжих? А я призову банк в свидетели хорошо?