В «глазок» не смотрел, открыл а там красивая девушка в строгом наряде серый брючный костюм и кожаная сумка через плечо. Огненные волосы или парик?
Да? сказал Егор Серафимович, спиной зябко прислушиваясь к бодрому, безунывному тенорку одного из главных сатанистов-реформаторов: уходя, включил телек погромче.
Дедушка Архип? лучезарно улыбнулась незваная визитерша.
Он самый. А вы кто будете?
Тина Зарубина, репортер. Можно войти?
Зачем? Не надо входить. Я же тебя не звал, девушка.
Красота гостьи произвела на него впечатление, но старик злился оттого, что ускользал смысл новостей, доносящихся из телевизора.
Девушка переминалась с ноги на ногу но не смутилась.
Я звонила, дедушка Архип. Никто не ответил. Рискнула приехать без предупреждения. Простите, пожалуйста. Но если не возьму интервью, мне завтра дадут пинка под зад.
Чего же так строго?
Я с главным поцапалась. У него на меня зуб. Ему только повод нужен.
Сзади зазывно заквохтала реклама: прокладки, «Стиморол», «Снежная королева» и прочая издевательская галиматья. Все, конец. Спортивные новости и погода старика не интересовали.
Заходи, дитя, пригласил по-доброму. Винца вместе выпьем.
Пока вел ее в гостиную, вдохнул густой запах французских духов и птичьего молока так всегда пахло от новорусских красавиц. Этот запах был их верной приметой, как пакетики с презервативами в сумочках.
Садись, девочка, садись, милая, от его хмурости не осталось следа. Телевизор хочешь поглядеть?
Дедушка, я же не за этим пришла.
Ага, не за этим, он выключил смрадный ящик с помощью пульта. А я, грешный, люблю взглянуть одним глазком на богатую жизнь Вот вино, милая, рыбки возьми кусочек
Обласканная, девушка достала из сумочки сигареты яркая пачка с соблазнительно изогнувшейся негритянкой.
Закурить позволите?
Позволю, почему нет. И я покурю за компанию. Они у тебя, видать, не простые?
С травкой, потупилась прелестница, Очень легкие.
О-о! обрадовался Егор Серафимович. Отродясь не пробовал, а всегда мечтал Ну, рассказывай, какое интервью тебе надобно, тем более я никаких интервью никому не даю.
Знаю, дедушка. Я много про вас знаю. Такая слава, что ой-ой-ой. От страха помирала, пока к вам ехала.
Веришь в это?
Во что?
В мою славу?
Как не верить, дедушка, щелкнула золотой зажигалкой, поднесла ему огонька и сама прикурила. Вы же вон про травку сразу догадались.
Про травку любой догадается, кто на тебя, стрекоза, внимательно посмотрит. Больше скажу, никакого интервью тебе не надо. Ай-яй, нехорошо врать старому колдуну.
В иссиня-черных глазах метнулась смешливая искорка, изящная рука протянулась за вином, разлитым в бокалы. Она нравилась старику. Может быть, такую гостью он давно поджидал. Из самого пекла.
Как вы это делаете, дедушка? Обо всем узнаете. Вы, наверное, цыган? Хотя с виду не похожи.
Об этом не думай. Все мы цыгане.
Таина выпила вино, облизнула полные губы. Не сводя с него ясного взгляда, порылась в сумочке и показала красную книжечку с черным ободком по краям.
Что это?
Удостоверение. Я ведь с телевидения.
Егор Серафимович с любопытством раскрыл ксиву: фотография, печать, фамилия все на месте. Вот, значит, как выглядит пропуск, с каким они проникают, куда душа пожелает.
Важный документ. С таким не пропадешь. Платют много за него?
Красавица усмехнулась.
Дедушка, почему вы так разговариваете стрекоза, платют, как деревенский пенек? За дурочку меня принимаете?
В деревне, девочка, не пеньки, люди живут. Но насчет лексики ты права это профессиональное. Ежели колдун маленько мхом не порос, кто же ему поверит?
После еще одной рюмки атмосфера между ними сложилась совсем доверительная, и Егор Серафимович
исподтишка с доброй усмешкой наблюдал, как негаданная гостья умело его подманивает. Чисто по-женски: коленки, пухлая грудка напоказ, невинная, простодушная улыбка и прочие штучки. Это ему льстило: некоторые дамы, которые узнавали судьбу, по малому уму вовсе не видели в нем мужика, С такими он не любил общаться. А эта кокетничала напропалую. К тому же не приходилось напрягаться, чтобы понять ее суть: хищный, опасный зверек, даром, что молодка.
Будущее трудно увидеть? спросила она.
Смотря чье. Твое как на ладони. Хочешь, открою?
Что вы, дедушка! в деланном испуге замахала руками. Упаси Бог! Разве можно туда заглядывать? Потом жить не захочется.
Верно. Однако у будущего много дорог. Есть из чего выбирать.
Окутанные дымом травки они все больше сближались, как изредка случается между людьми. Это называется соприкосновением душ. Егору Серафимовичу девушка теперь казалась кем-то из потерянных внучек или молодой женщиной, которую ласкал в незапамятные времена и давно позабыл ее облик, а она, оказывается, ничуть не состарилась. А уж кем он представлялся девушке добрым старым колдуном или выжившим из ума прохиндеем оставалось только гадать, но она тоже расслабилась, в глазах все реже вспыхивали хищные огоньки. Наверное, пришла за добычей, настраивалась на утомительную схватку и успокоилась, увидя, что совладать с жертвой не составит труда. Что уж по-настоящему умел Егор Серафимович, так это внушать сизокрылым голубкам чувство полной безопасности. Для этого и дар ему был не нужен.