А что же другой надзиратель?
Другой?
Да, второй надзиратель, который дежурил в ту ночь, как его звали?
Вы имеете в виду Фоиса?
Значит, его звали Фоис.
Этот ваш Фоис! воскликнул Поли, приведя в порядок мысли. На дежурстве был только его дух, а бренное тело тем временем покоилось в объятиях Морфея на складе. Скандал, да и только!
Неожиданное появление доктора Камбони, судебного патологоанатома, прервало нашу беседу: он, как фурия, буквально вылетел из своего кабинета в конце коридора.
Кто подписывал свидетельство о смерти этого вашего Солинаса? закричал он еще на ходу. Его какой-то сумасшедший подписывал! Камбони в бешенстве потрясал подложным документом. Я подождал, пока он подбежит поближе, и вопросительно на него посмотрел. Кто этот Фантини? спросил он, указывая мне на неразборчивую закорючку в самом низу листа.
Уполномоченный инспектор Поли широко раскрыл глаза.
Это тот самый лейтенант-военврач?
Я быстро кивнул.
Объясните нам все подробнее, попросил я доктора Камбони.
Тут нечего объяснять, смерть от инфаркта и смерть от удушья совершенно разные вещи!
Что это значит? начал было инспектор Поли.
Помилуйте, что же непонятного! Я говорю, что Боборе Солинас умер не от удушья, как следует из этого медицинского заключения! резко бросил Камбони.
А что со вторым? вмешался я.
Камбони посмотрел себе под ноги.
На теле Танкиса обнаружены разрывы тканей неясной этиологии в области промежности, я, конечно, не берусь утверждать, но ваши подозрения о его отношениях В общем, это весьма вероятно. Что же касается причин смерти, то они почти не вызывают сомнений: на правом запястье имеется поперечный разрез, на левом продольный, по линии залегания вен. Он потерял больше крови из правой руки, чем из левой.
Инспектор Поли хлопнул себя по бедру и злобно прошипел:
Черт его побери! Он мне за это заплатит
Нужно сохранять спокойствие, сказал я, как только мы пришли в казарму.
Спокойствие? заорал инспектор. Да вы отдаете себе отчет, в чем здесь дело?
Да, я все прекрасно понимаю, мы разворошили змеиное логово. И теперь наша основная задача сделать все как полагается и не втягивать во все это дело семью Филиппо Танкиса, хотя бы некоторое время. Нет никакой необходимости сообщать им о дальнейшем развитии событий, вы не находите?
Я с вами согласен, подтвердил инспектор Поли, пытаясь успокоиться. Как вы советуете поступить?
Все очень просто, ответил ему я. Наши планы не меняются: вы поговорите с надзирателем, с этим самым Руйу, заставьте его признать, что доктор Фантини навещал Филиппо Танкиса в тюрьме. Этому доктору не было нужды расписываться в журнале посещений, он кадровый офицер.
Мои последние слова заставили инспектора Поли заскрежетать зубами от ярости.
А вы что намерены делать? спросил он у меня.
Я в свою очередь хочу подготовиться к встрече с нашим лейтенантом
Я был как на иголках.
Мой кузен смотрел на меня с вежливой дежурной улыбкой, словно навсегда застывшей у него на лице.
Придется подождать немного с ответом, там, в Риме, никто никуда не спешит Поступают, как им заблагорассудится, сказал он, чтобы заполнить ожидание.
Прошел, наверное, целый час, но в конце концов птичка застучала клювом по плашке.
Кузен, который сразу же прочитал сообщение, нахмурился:
Полковник Превости пишет, что он приветствует тебя, и напоминает о твоем обещании приехать в Рим. Он говорит, что ты будешь жить в его доме. По поводу лейтенанта военно-медицинской службы Фантини Риккардо он сообщает, что тот был переведен из Туринского военного округа в округ Сассари, с конкретным назначением в Нуоро, причины перевода не подлежат разглашению. Тут говорится, что у него есть весьма высокие покровители и что он избежал военного трибунала только благодаря вмешательству генерала Манунцио. Он прощается с тобой и повторяет, что ждет тебя в Риме. Ты что-нибудь из этого понял? спросил он, наматывая бумажную ленточку на ладонь.
Я утвердительно кивнул:
Я понял, что здесь у нас жизнь ненамного лучше, чем в военной тюрьме.
Мой двоюродный брат притворился, будто мой ответ его удовлетворил.
Он принял меня в своем кабинете-амбулатории, располагавшемся в административном здании военного округа.
Перейду сразу к делу, начал я без предисловий. Официально представляя в суде интересы Филиппо Танкиса, обвинявшегося в убийстве
Сальваторе Солинаса по прозвищу Боборе и, как вам, вероятно, известно, скончавшегося в заключении на прошлой неделе
Я полагал, что это дело уже сдали в архив. Он не хотел сдаться без боя.
Королевский прокурор счел необходимым отложить закрытие этого дела и выдал мне разрешение на эксгумацию и патологоанатомическую экспертизу тела Солинаса. Именно по этому поводу я и позволил себе вас побеспокоить Я выжидательно, замолчал.
Лейтенант Фантини изобразил непонимание.
В чем, собственно, дело, я произнес он, пытаясь выиграть время.
Это проще простого, твердо сказал я. Как выяснилось, именно вы были тем врачом, который засвидетельствовал, что смерть Солинаса наступила в результате удушья.
Да, это была чистая случайность, я оказался неподалеку от места преступления спустя несколько минут после случившегося. Один парень стоял, другой уже лежал на земле. Я счел своим долгом оказать помощь, я все-таки врач, я давал клятву Гиппократа, но лежавшему на земле человеку никто уже не мог помочь, он был уже совсем синим, а другой парень все твердил, что это он его убил. Вывод напрашивался сам собой. Он с нажимом произнес последнюю фразу, намекая на то, что ему больше нечего добавить.