Руджеро Танкис всем телом резко подался вперед.
Гипотезы, по-вашему? спросил он, со всей силы опрокинув стул на пол, после чего пошел в мою сторону. Я отступил, желая держаться от него подальше. Танкиса раздирали противоречивые чувства, это было видно по лицу. Нельзя такое говорить! Гипотезы там всякие! Таким только скоты занимаются, не люди! А вы тоже хороши. Приходите ко мне, чтобы строить догадки, обзываете меня убийцей. Если бы речь шла о том подонке Солинасе, то, по мне, и ладно, но дело-то касается моего брата! Он замолчал и задохнулся от глухих рыданий.
Мы с вами на одной стороне, сказал я, подойдя к нему ближе. Не надо так убиваться Так мы ничего не решим
И в этот миг на площадке перед сторожкой залаял Муратцану.
Этого было достаточно, чтобы Руджеро Танкис взял себя в руки.
В два прыжка он очутился перед дверью, распахнул ее.
Кто там? крикнул он в темноту. Потом обернулся ко мне. А вот и кавалерия подоспела, сказал он.
Шутки здесь неуместны! Я мог бы поклясться, что вы меня не послушаете. Как еще я должен объяснять, чтобы до вас наконец дошло, что так рисковать нельзя? Ради бога! Как вы только можете вот так запросто, не говоря никому ни слова, отправиться домой к тому, кто, возможно, уже совершил два убийства. Перестаньте наконец вытворять, что в голову взбредет
Двуколка, подпрыгивая на ухабах, везла нас в город. Дождевые капли отскакивали от лошадиной спины. Темнота вокруг стала густой и тягучей.
Не было никакого риска, отозвался я. Более того, я увидел нечто неожиданное.
И что это, по-вашему?
Я увидел убитого горем человека. Он по-настоящему страдает, инспектор. Я вас уверяю, мы ошибались от начала до конца. Нужно начинать все сызнова.
Инспектор Поли высунул голову из-под навеса.
Все еще льет?
то ли спросил, то ли констатировал он.
Руджеро Танкис никого не убивал, Поли. Я рассуждал вслух, стараясь поймать и удержать нить разговора.
Ну, тогда Филиппо Танкис убил Солинаса, а потом покончил с собой. А мы с вами напрасно теряем время
Нет, он не покончил с собой. Этого просто не может быть. Возможно, мы пытаемся объединить два совершенно разрозненных факта.
Ничего другого я от вас и не ждал: вы предлагаете самый сложный путь. Итак, какими начальными данными мы располагаем? Молодой человек с определенными отклонениями оказался на месте убийства. Случайно или нет?
Давайте пока оставим в стороне проблему Солинаса. Быть может, это всего лишь еще одна запутанная нить и она добавилась позже к уже запутанному клубку
А именно к чему?
К сексуальным домогательствам, жертвой которых стал Филиппо Танкис, старший инспектор! Вот откуда, по-моему, начинается вся история. Братья утверждают, что не верят этому, но их тоже гложет червь сомнений, да еще как
Хорошо, я попробую сейчас оценить ситуацию с вашей точки зрения. Итак, с одной стороны смерть Солинаса. Скажем, у Танкиса выдался час, когда он случайно освободился от опеки родных, и он оказался замешанным в убийстве К тому времени уже возникла история с сексуальными домогательствами, разумеется, если они вообще имели место Как же связать все это со смертью Танкиса в тюремной камере? Теперь уж я думаю, что нам было бы легче, если бы он действительно сам свел счеты с жизнью!
Нечего возразить, все выглядело безупречно. И все это было ошибкой.
Двуколка запрыгала по булыжникам мостовой.
Остановите здесь, я уже приехал.
Доброй ночи, дорогой адвокат, подождем с нашим делом до утра, как говорится утро вечера мудренее!
Первая ступенька лестницы скрипит. И на ней, так мне снилось, сидит мой отец. «Я слишком рано вас покинул, я едва успел увидеть, как ты начал подрастать, говорит он. Потом он сутулится, вбирает голову в плечи и продолжает: Но я все равно доволен. Мне не в чем тебя упрекнуть, слава богу, у вас ни в чем нет недостатка. Ни у тебя, ни у твоего брата, ни у матери».
«Да, ни в чем недостатка У нас все есть, но, отец, вы правы, слишком рано вы от нас ушли»
В моем сне отец снимает шляпу, он еще молодой, а я еще ребенок, мне пять лет. «Куда вы уехали перед самой смертью?» спрашиваю я у него. «Я был в море, говорит он, как раз напротив Ливорно. Была буря, сынок, целых два дня штормило. И дождь лил такой сильный, что не было видно ни зги. Совсем как сейчас. И он пальцем показал куда-то за окно. Ничего нельзя было сделать. Совершенно ничем нельзя было помочь. Вот как оно случилось, без предупреждения, внезапно я почувствовал, как сердце взрывается у меня в груди. И я упал. С нами не было ни одного врача»
Я проснулся от собственного крика.
И теперь я лежал, и мне было трудно дышать. Где-то высоко над потолочными балками фыркали и клокотали тучи. Словно великаны, негромко переговариваясь, играли в кости, поставив на кон этот клочок земли.
В неверном свете спички я едва разглядел циферблат будильника. Было три часа ночи. А потом было четыре часа утра, и великаны затеяли драку, отвешивая друг другу полновесные оплеухи, от чего дом содрогался до самого основания.
Я услышал, как мать спускается в кухню. Когда я присоединился к ней, она раздувала огонь в камине.