Я промок до нитки. Попросите ее, пусть подождет, пока я переоденусь.
Войдя в кабинет, я увидел женщину лет сорока, худую как щепка. Она была некрасива, но в ней ощущалось внутреннее достоинство. Заметив меня, она встала. Прежде чем я успел заговорить, она протянула мне вчетверо сложенный листок, который крепко сжимала в руке. Я уселся за письменный стол и неторопливо развернул бумагу. Затем предложил женщине тоже сесть. Она послушно опустилась на самый краешек стула напротив меня.
Я быстро пробежал листок глазами.
Это уведомление о решении суда. Вас обвиняют в намерении содействовать побегу Танкиса Филиппе, который отбывает предварительное заключение в ожидании вынесения приговора Вот, а дальше вы сами все знаете. Вас не взяли под арест потому, что вы не имели ранее судимостей и суд поверил в вашу благонадежность
Меня в тюрьму? перебила меня женщина.
Да, вы ведь попытались передать заключенному Танкису недозволенные предметы, разве не так? Посудите сами: что было обнаружено в той корзинке, которую вы принесли в тюрьму?
Женщина взглянула на Бустиану. Это был взгляд человека, чей ответ мог решить судьбы мира.
Мясца, ну, хлебушка, сырку, пельсинов пара Ну, чтоб он, горемычный мой, покушал немножко. Ваша милость, гспадин-авокат, нешто ждать, когда его там, в тюрьме, что ли, накормят В волнении она полностью перешла на местный говор.
Итак, мясо, хлеб, сыр, два апельсина вы уверены? И больше ничего?
Женщина отрицательно покачала головой, как бы давая понять, что уже и так ответила достаточно подробно.
Господи боже мой! вырвалось у Бустиану. Прежде всего, вы не имеете права носить заключенному еду без разрешения. Во-вторых, тут черным по белому написано: в корзине был еще нож! В сердцах адвокат ткнул пальцем в документ.
Плечи женщины вздрогнули, казалось, она едва сдерживает смех.
Да рази ж это нож, ваша милость, гспадин-авокат, так, ножичек-крохотулечка. Такими детишки играются, на такой ножик и смотреть-то без слез нельзя Это чтобы он там мог сырку отрезать. А иначе-то как? Нешто прям так кусать?
Да, но когда вас спросили, что лежит в корзине, вы же должны были сказать об этом. Горе мне с вами!
Меня спросили, какую такую еду я несу, а ни про какие ножи меня не спрашивали, никто ни словечка даже не сказал! Почем мне знать, чего положено, а чего нет?!
Ну, хорошо, хорошо. В любом случае в следующий раз, когда вы захотите передать вашему сыну что-нибудь из еды, постарайтесь ничего подобного не предпринимать. Вы же сами видели, все проверяют.
Проверяют они, как же, кого им надо, того они и проверяют!
Вы должны быть признательны за то, что суд принял на веру вашу благонадежность и на этот раз вы отделались финансовым взысканием. Но в следующий раз никаких поблажек больше не будет, и не надо потом приходить ко мне с жалобами.
Женщина некоторое время сосредоточенно разглаживала складки на платье, потом взглянула мне прямо в глаза и недоверчиво переспросила:
Чем-чем я отделалась?
Взысканием, пеней штрафом, в общем! раздраженно повторил я. Вы должны будете заплатить деньги, господи боже мой! И добавил, сжалившись над ее непониманием: Вам придется заплатить пять лир штрафу!
Пять монет! повторила она шепотом.
Вот именно, и считайте, что вы легко еще отделались, потому что уполномоченный инспектор, старшина Поли, человек с пониманием
Да ведь мы, ваша милость, гспадин-авокат, мы о всяких судействах и знать ничего не знали! Что вы там себе думаете, что мы кажный день по тюрьмам да по судам ходим, что у авокатов просиживаем? Ежели Филиппо и очутился в тюрьме Ротонде, так это потому лишь, что ошибка случилась, не того схватили. Второго такого честного парня, как Филиппо, не найдешь!
Я вам это без всяких там придумок говорю, мне он ведь даже не сын! Спросите сами, у кого угодно спросите, можно ли было Филиппо Танкиса хоть раз чем попрекнуть!
Господи боже мой! Так вот именно поэтому вы и отделались так легко! Ведь если бы вас подозревали в чем-либо дурном, то вы и ваш
Племяш он мой, ваша милость, гспадин-авокат! Сестры моей сынок, упокой, господи, ее душу Бедная моя, горемыка, что у нее при жизни было-то?
Поставьте свечку вашему святому, вам повезло, потому что, если бы вас и на самом деле подозревали в попытке организовать побег из тюрьмы, эту ночь вы бы провели под одной крышей с вашим племянником! Заплатите штраф и ступайте с миром, ведь если ваш племянник ничего не сделал, то вы и глазом моргнуть не успеете, как он будет на свободе.
А теперь-то что мне делать? спросила она, продолжая сидеть.
Ступайте домой, пусть этим делом занимаются те, в чью компетенцию это входит по долгу службы
Ну, ежели тут служка, тогда пиши пропало: нету у нас тут ни служек, ни настоятелей
Кто вам говорил о священниках, господи боже мой! Я сказал: «по долгу службы», имея в виду суд, полицию Разумеешь? добавил я излюбленное местное словечко.
Раз так, то куда как плохо наше дело, вовсе худо! Бедняки ведь мы, что с нас взять-то Вот так же, когда заболел муж сестры моей, она-то тоже больше трех месяцев после его смерти не протянула, упокой их душу Так вот я что сказывала, что когда умер отец Филиппо, так нам все говорили: дохтора они, мол, лучше знают Ну, так и мы порешили. Дохтор ему-то только кровь пускал, да примочки прикладывал, и больше ничегошеньки с ним не делал. Денег-то у нас было кот наплакал, чего нам было нос воротить! Так вот, отец Филиппо, заместо поправки, на погост пошел! Кожа да кости от него остались! И дохторишка энтот, ваша милость, гспадин-авокат, знаете, что нам сказал тогда? Что, дескать, дела уже не поправишь, что у отца Филиппо та хворь, от которой нет излечения. И нам делать уж нечего было, одно только ждать, покуда он преставится. А то мы изначалу этого не знали! И сестрица моя, страдалица тихая, радостей в жизни никаких у ней не было, не отходила уж от постели, где муж ее лежал. Вернее сказать, то, что от мужа ее оставалось. И всякий раз, как она услышит, что задышал он тяжко, так у ней прямо сердце кровью обливалось. «Ты уж лучше помирай совсем, родной мой, помирай, сердечко мое!» вот как она его молила. Мы ведь к жизни нашей веревочкой тонкой привязаны, вот она и просила, чтоб он веревку-то эту и оборвал. Боже святый! Не подумайте, она ж не хотела, чтоб он умирал, она хотела, чтоб мучения его окончились И то сказать, вслед за ним скорехонько ушла, три месяца только и протянула, гспадин-авокат Вот так и вышло, что у меня на руках трое сыновей, ведь для меня дети моей сестры что родные. Трое добрых парней, ваша милость. И я их растила, как могла, а сама так в девках и осталась И что теперь будет?