С большой тщательностью собирали образцы почерка всех лиц, которые могли приниматься в расчет. Уже
в первые дни следствия на столе экспертов-почерковедов лежало много дюжин тетрадей, автобиографий. Их тщательно исследовали в надежде наткнуться на след руки, сочинившей записку. Без перерыва работал телеграф: в уголовной картотеке проверяли всех подозреваемых лиц, ранее судимых и недавно освободившихся из заключения.
По окончании первой недели следователи располагали уже многими важными данными. Всевенгерский судебно-химический институт установил, что во внутренние органы Яноша Варны попала большая доза стрихнина. Таким образом, количество яда, всыпанного в бутылку с палинкой, в несколько раз превышало смертельную дозу. В организме жены Варны яда не было обнаружено, вероятно, она языком только коснулась бутылки, но не пробовала из нее. Яда, однако, было бы достаточно, чтобы покончить с обоими. Если бы Барнане выпила хотя бы треть палинки, то ее уже невозможно было бы спасти.
Следственная группа, изучавшая личную жизнь Яноша Варны, составила такую справку. Жизнь Варны была вполне благополучной, и в отношении членов его семьи не закрадывалась даже тень подозрения. Можно было исключить и самоубийство. Варна радовался, что сын учится в политехническом институте, а дочка готовится сдавать выпускные экзамены в техникуме; со временем он хотел переселиться в Будапешт. Его материальное положение было нормальным; его уважали соседи и товарищи по работе.
Следователи, которые занимались опросом соседей, обратили внимание на одно интересное обстоятельство. Не так давно семья Варны заключила с пожилой женщиной договор о содержании. Спустя три месяца после заключения договора женщина скончалась. Ее дом унаследовали Варны, тогда как движимое имущество она завещала своей подруге, старой вдове, которая долго ухаживала за ней Некоторые завидовали Варне, ибо он счастливо получил состояние. Одни подозревали вдову, ухаживавшую за завещавшей, другие родственников умершей. Дальнейшее расследование исключило обе версии. Янош Варна действовал по закону, когда заключил договор о содержании, и честно поступил с вдовой и ее родственниками. Когда он продал унаследованный дом, то урегулировал материальные дела как с родственниками умершей, так и с ее пожилой подругой. Никто из них не был сердит на семью Варны.
Следователи получили новую задачу. На основании заключения судебно-химического института возникло предположение, что стрихнин мог храниться только у человека, который в какой-то степени связан с охотой. Существуют строгие правила продажи и использования яда, согласно которым держать стрихнин и использовать его могут только охотники. Покупка стрихнина связана с получением разрешения в отделе здравоохранения исполкома совета, а неиспользованный яд полагается возвращать в аптеку. Поэтому следователи начали проверку всех охотничьих обществ, находившихся на территории района. Они должны были установить, в чьи руки мог попасть этот опасный яд.
Следователи обратили внимание также и на два интересных обстоятельства на работе Яноша Варны. Один из пекарей имел основания быть на него сердитым. За год до отравления против одного пекаря было возбуждено уголовное дело в связи с кражей общественной собственности, и Варна выступал на суде в качестве свидетеля. Пекаря уволили с предприятия, и он уехал из города. У него даже мысли не возникло, что на него пало подозрение. Его алиби проверили таким образом, чтобы у него ни в коем случае не было неприятностей. И это удалось. Подтвердилось, что во время совершения преступления он находился на своем рабочем месте.
Следователи уже настолько хорошо были знакомы с жизнью хлебозавода, как будто все время работали на нем. Они знали, что бригадир Янош Варна был одним из лучших рабочих завода. Он пользовался уважением коллег по работе и руководителей предприятия за трудолюбие, профессиональные знания, за умение поддерживать трудовую дисциплину в бригаде. В его бригаде были хорошие заработки. Следователи узнали и то, что в бригаде был только один человек Миклош Тураи, который плохо относился к работе. Он давно злился на Варну за перевод на другую работу со снижением заработка.
В апреле в бригаде произошла некрасивая ссора. В то время Тураи еще работал на старом месте, так как замещал одного ушедшего в отпуск работника. Бригадир хотел поручить ему выпечку рожков, однако Тураи отказался. Он сослался на то, что занозил руку, она воспалилась и эту работу он не может выполнять.
Кто болен, тот должен идти к врачу, сказал с возмущением Варна.
У тебя уже рога выросли, но я их обломаю! выкрикнул Тураи.
Слово за слово, и едва не дошло до рукоприкладства.
Позднее отношения двух людей вроде бы восстановились. Случалось,
что угощали друг друга стаканчиком, но все чувствовали, что жизнь бригады стала напряженной, бригадир в плохом настроении, а Тураи полон злости, потому что приходится работать под началом Варны.
Руководитель следственной группы все более озабоченно просматривал материалы дела. Постановления, протоколы, заключения экспертов, рапорты. Но ничего стоящего пока не было.