из доказательств ответчика очевидно, что он убил сына истца не преднамеренно, а случайно, и это подтверждает показание того, кому принадлежит ружье. Суд назначил за убитого юношу выкуп в 40 форинтов, если же стороны не удовлетворятся этим и по деревенской привычке начнут мстить друг другу, то суд предусмотрел штраф в размере 100 форинтов.
Как добывается наследство
На одном из кресел, обитых красным плюшем, сидела средних лет женщина. Она настолько испугалась звука выстрела, что у нее не хватило сил даже вскрикнуть, а не то, чтобы вскочить и убежать. Стоящее рядом с ней кресло было пусто. За мгновение до выстрела на нем сидела девушка лет двадцати, которая теперь медленно сползала с него на ковер, покрывавший пол. Ее глаза закрылись, губы беззвучно шевелились, а на правой стороне груди на бледно-зеленом шелковом платье появилось быстро расползавшееся кровавое пятно.
Сидевшая в кресле Кальманне Пацолаи, оцепенев от страха, ждала, что за окном раздастся новый выстрел. Проснулся и ожил дремавший до этого дом. В коридоре, ведущем в комнату, послышались быстрые мужские шаги. Дверь распахнулась.
В низком дверном проеме появился хозяин дома, уездный начальник Лайош Кишш.
Что случилось, мадам Жужанна? спросил он задыхающимся от бега голосом.
Убили бедную Анну, прошептала она прерывающимся голосом и кивнула головой в сторону лежащей на полу девушки.
Ответ был не совсем точен. Двадцатилетняя Анна Ташши, свояченица уездного начальника, еще была жива. Она прожила еще несколько часов и скончалась лишь на рассвете, так и не приходя в сознание.
Покушение в считанные мгновения превратило тихий дом в растревоженный улей. Отправившиеся уже спать члены семьи выбежали из своих комнат, загорелся свет и в комнатах прислуги. Во дворе кто-то громко закричал: Огня!, и от этого крика в окрестностях долго звучало эхо. Вскоре возле уездного начальника оказался его дворецкий и доверенное лицо Иштван Хегедюш. Из находившегося поблизости дома начальника почты запыхавшись прибежали игравшие там господа, и среди них Кальман Пацолаи, муж мадам Жужанны.
Прозвучавший весенней ночью выстрел всколыхнул спокойствие не только Немеди, забытой богом деревни комитата Тольна. Через некоторое время на нее обратили внимание и газеты. Не только австрийская ежедневная газета на венгерском языке Мадьяр хирлап рассказала об этом; имена участников кровавой драмы вскоре появились и на страницах европейских газет. Читатели Парижа, Брюсселя и Лондона с интересом ждали все новых и новых вестей о расследовании преступления.
Однако мы бы ошиблись, если бы приписали интерес газет к смерти Анны Ташши наступившему мертвому сезону. Несмотря на лето, в сенсационных событиях недостатка не было. Газета Мадьяр хирлап за 31 июля 1851 года, которая впервые сообщила об убийстве, писала на такие темы: Означает ли приближающееся солнечное затмение конец света?, На рацкевейской границе украдено стадо в шесть сотен голов!, В Альфельде ограблено три почтовых дилижанса!, Императорская полиция назначила большую награду тому, кто поймает грабителей!
Таким образом, уголовная хроника не жаловалась на отсутствие материала, но самой большой сенсацией все же было преступление в Немеди.
После совершения преступления уездный начальник Лайош Кишш как официальное лицо исполнил свои обязанности. Он сразу же направил одного слугу к местному судье, а второго в близлежащую деревню Шимонторня, где находился недавно установленный пост императорской
полиции.
К утру прибыла официальная комиссия. Медицинский эксперт по имени Лазар Аренштейн, дипломированный хирург, осмотрел труп девушки, а административные чиновники провели необходимое расследование.
Проведенное расследование вначале не обещало быть очень объемистым.
На членов официальной комиссии обнаруженные следы в усадьбе Лайоша Кишша произвели, так сказать, однозначное впечатление. Под окном, через которое был произведен смертельный выстрел, обнаружили следы преступника; через сад они вели к высокой каменной ограде, за которой была найдена лестница, специально принесенная преступником из одного амбара. Именно этим путем преступник мог подобраться к освещенному окну и, встав на небольшую земляную насыпь, произвести смертельный выстрел.
Таким образом, было установлено, что двадцатилетняя девушка стала жертвой ошибки или неточного выстрела преступника. Данное предположение подкрепляла записка, которую спустя пять дней, 8 мая, нашел домашний учитель детей Лайоша Кишша в саду.
Следовательно, убийца возвратился на место преступления и оловянным карандашом на кусочке мятой бумаги косыми строчками написал:
Подожди, собака Лайош Кишш! таково было обращение, а из записки читатель мог узнать, что уездный начальник вновь избежал смерти, а невинная молодая женщина стала жертвой по ошибке.
Не бойся, собака Лайош Кишш, в следующий раз я не промахнусь! так заканчивалась записка.
У убийцы, вероятно, были серьезные причины вновь проникнуть в охраняемый сад усадьбы и оставить угрожающее письмо.
За прошедшие после убийства дни произошло многое. Прежде всего слух об убийстве распространился в Тольнских и Шомодьских деревнях, а там очень хорошо знали уездного начальника Лайоша Кишша. Не забыли его темных финансовых махинаций, злоупотреблений и предательства идей венгерского национального освобождения: во время вооруженной борьбы он перешел на службу к австрийцам.