Секереш облил обнаженную, находящуюся без сознания жертву и часть мебели бензином, а затем поджег ковер. Однако он не лег рядом с любимой женщиной, чтобы умереть вместе с ней, как они якобы планировали, а вышел в прихожую, нанес рану себе на шее, разбил стекло двери прихожей и упал без сознания. Однако он переусердствовал. Ранение оказалось чересчур удачным, он перерезал вену на левой стороне шеи и едва не истек кровью.
Чем дальше велось следствие по этому делу, тем больше накапливалось улик и более очевидным становилось, что Мария Тамаш не была самоубийцей! В ее смерти мог быть виновен только Секереш.
Это подтверждалось заключением экспертов, характером личных отношений Секереша и Марии Тамаш, обстановкой места происшествия, показаниями свидетелей. Только Секереш все отрицал. Однако суд поверил не ему, а доказательствам и признал Лайоша Секереша виновным в совершении убийства особо жестоким способом.
Еще тяжелее оказались травмы Мистислава Богомола, который в начале 1976 года сбросил с 8-го этажа свою невесту Эрику Санто, а затем прыгнул за ней сам. Обстоятельства происшествия и здесь не подтверждали намерения молодой симпатичной девушки стать самоубийцей. Когда после вечеринки с друзьями они остались одни, то несчастная девушка уже предчувствовала, что случится беда. Она знала, что ее жених теряет тормоза, если впадает в ярость. Так и случилось. Мистислав начал дебоширить. Испуганная Эрика сначала умоляла его успокоиться, плакала, кричала и звала на помощь соседей. Не решившись войти в квартиру, те позвонили в милицию. А в это время потерявший человеческий облик Богомол, схватив девушку за волосы, потащил ее на балкон. Сначала он душил ее, а затем, подняв над перилами, сбросил с высоты 22,5 метра на улицу. Вслед за ней спрыгнул сам. Девушка скончалась, а мужчину удалось спасти.
Эрика выбросилась из-за боязни, что приедет милиция и накажет ее, если застанет с иностранцем, М. Богомолом. По-разному рассказывал о случившемся Богомол в милиции и на суде, но эта версия всегда присутствовала в его показаниях.
Как же могла бояться Эрика милиции, когда она обеими руками хваталась за ручку двери прихожей и молила о помощи. Как можно говорить, что она хотела умереть!
Девушка разбилась об асфальт, но эксперты, несмотря на ужасные ранения, смогли обнаружить синяки у нее на шее и установить, что они возникли незадолго до смерти и являются следами удушения. Физики точно рассчитали, что на то место, куда упало тело, оно не могло попасть в том случае, если Эрика выбросилась сама. Тело могло упасть туда лишь при условии, что его подняли над перилами и сбросили вниз. Богомол именно потому и остался в живых, что перепрыгнул через перила и упал не на асфальт тротуара, а на крышу стоявшей рядом легковой автомашины.
Улики и здесь рассказали нечто другое, чем отрицавший свою вину обвиняемый, и к тому же рассказали больше и гораздо убедительнее.
Из сказанного отнюдь не следует, что к обезьяньей тактике ничего не вижу, не слышу, не говорю, которую отнюдь нельзя назвать успешной, или к тактике страуса прятать голову в песок, уходить от улик прибегают только те преступники, которым уже все равно, либо те, кто не может осознать значимость улик.
Например, Янош Варна, юрист, разработал хитроумный план получения суммы свыше 30 тысяч форинтов через свою адвокатскую контору, которую он должен был получить в кассе якобы для одного клиента. Для отработки этого плана нужно было обладать способностями отличного шахматиста. Но даже он, юридически грамотный человек, допустил неизбежный промах. Выяснилось, что все документы представляют собой простую подделку и что клиент, от имени которого он выступал и на которого было выдано фальшивое свидетельство о смерти в 1974 году, был в живых даже в 1977 году, в момент судебного заседания. Варна не смог представить более приемлемого объяснения, чем то, что подлинные документы утеряны чего еще никогда не случалось в этой адвокатской конторе, и вместо них он подготовил фальшивые для возможного дисциплинарного разбирательства.
Хорошо было бы, если бы подозрение падало только на преступника. Однако случается, что очевидные улики свидетельствуют против невиновного человека. Поэтому естественно, что не каждый признается в том, в чем его подозревают. Если он виновен, то против него свидетельствуют улики, если нет, то они защищают его.
СЛЕДЫ ИЛЛЮЗИЯ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
Инспектор Лекок и его предшественники
Он ничуть не заботился о своих брюках, вдоль и поперек ползал на четвереньках по всему газону, осматривал каждую маленькую травинку, раздвигал густые пучки травы, чтобы лучше было видно почву, придирчиво исследовал направление обрывов стебельков.
А когда закончил осмотр, то сказал:
Наши выводы были правильными, графиню принесли сюда.
Вы уверены? спросил дядюшка Планта.
Ошибка исключена, ответил детектив.
Этот диалог происходил в середине XIX века во Франции в парке замка между известным детективом, инспектором парижской полиции Лекоком и мировым судьей Планта добропорядочным провинциальным юристом. Или, по крайней мере, так представлял себе этот момент Эмиль Габорио создатель французской детективной литературы, предшественник Артура Конан Дойла.