А я «серая» и не гожусь не для вашего мира, не для «светлого»? Вы меня всем своим нутром отвергаете?
Нет. Тебе сказали, что ты какая-то там «серая», но потеря чутья «темных» и способности обжечь прикосновением еще не говорит о том, что ты приняла это внутри себя. Мы понятия не имеем, кто или что ты. Дело не в какой-то гребанной принадлежности. Просто ты способна вывести на эмоции, как на плохие, так и на хорошие, способна выгнать из зоны комфорта. Ты, черт возьми, рушишь все, ломаешь каждого изнутри. С тобой кто угодно даст волю тому, что он прятал. Поэтому даже твои выносящие мозг истерики, твои нравоучения, твой эгоизм, твоя ревность ключ к разрушению многолетних стереотипов. Если бы не твой характер, не твои чувства, о которых ты не боишься говорить, Брайен бы никогда даже не подумал о том, чтобы попытаться изменить миры.
Я слушала льющееся из Ребекки эмоциональное признание и открывала в себе новый источник неизвестных мне сил. От кончиков пальцев до макушки головы прошлась воображаемая «волна жизни», сгоняя прочь мертвенную бледность с кожи и жжение в опухших от слез глазах.
Тогда, если ты сейчас так честна со мной, ты признаешь, что все эти унижения лишь попытки защиты?
Разве это неочевидно? Мы не хотим чувствовать, не хотим откровенно показывать свою привязанность друг к другу. Вместе с этим всем придет слабость и боль, жить в «темном» мире будет невозможно. Ты разрушила то, что защищало нас от реальности.
Звучит, как обвинение.
Потому что мы ненавидим тебя за это. Но одновременно с этим мы испытываем чувство благодарности, привязанности.
Никогда не задумывалась о том, что у их негатив может быть такое весомое оправдание. Все это время я думала, что противна им из-за своего характера, что нарушаю их идиллию.
С одной стороны так и есть: я нарушила покой в их пусть и заполненным болью мире. Им было намного комфортнее прятать
чувства внутри. Но с открывшейся мне сейчас стороны я поняла, что «волшебным» образом дотронулась до их сердце и вывернула наизнанку забитые еще в детстве души, вскрыла раны и вынудила посмотреть на мир глазами человека, признающего собственные чувства.
Это выбесило бы любого. Даже не буду отрицать, что на их месте повела бы себя точно так же.
Ты напоминаешь Эйми. Она была подобно червяку в черном яблоке идеально продуманной системы. Не просто так она была изгоем.
Но вы ее не прогоняли. И видимо, система не настолько идеальна, раз она дает сбой, и на свет появляется кто-то вроде Эйми.
Нам было ее жалко, мы не расценивали ее как «угрозу». И не заметили, как позволили ей засесть глубоко в тупом органе.
Тогда ответь мне: сможете ли вы когда-нибудь принять меня?
Тебе не кажется, что это уже произошло?
Не сдержав свой эмоциональный порыв, я накинулась на шокированную Ребекку. Руки девушки попытались меня оттолкнуть, но сейчас я была намного сильнее ее. Не объяснить того, что дало мне такой внутренний подъем. Просто на какое-то время я поверила в то, что надежда еще есть.
Знаешь, что меня отличает от Эйми? Я отстранилась от все еще переваривающей неожиданные крепкие объятия девушки и с полной уверенностью заявила: Я не сдаюсь. Поэтому даже не думайте о том, что когда-либо избавитесь от меня. Раньше я имела право на слабость, но не сейчас, когда я почти стала мамой. Теперь я сделаю все, чтобы ребенок жил и у него были родители.
Звучало неправдоподобно, несмотря на мою вырывающуюся из груди уверенность. На подсознательном уровне я все еще чувствовала дрожь пугливый Авроры, ее неуверенность, ее незрелость и желание быть под защитой, избегать принятия решений. Вероятно, Ребекка увидела крупицы этой части меня в моих глазах, поэтому лишь сдержано кивнула, делая шаг в сторону.
Посмотрим.
Это «посмотрим» значило лишь то, что она не верит в меня, и полагается только на действия Брайена. Видимо, моя репутация живет отдельно от меня и подавляет мои искренние порывы.
Что ж, доказывать я ничего не собиралась. Проще, грубо говоря, забить на эту явную предвзятость в мою сторону.
Тебе пора домой, вдруг заявила Ребекка, выдергивая меня из рассуждений в голове.
Но «темная» была права, когда говорила, что второй такой возможности поговорить наедине у нас может не быть.
Подожди, раз сегодня ночь откровений, я бы хотела спросить кое-что еще.
Конечно. Ребекка сложила руки на груди и, наклонив голову на бок, спросила: Хочешь поговорить обо мне и Брайене?
Это так очевидно?
Даже если начнется апокалипсис, тебя больше всего будут волновать наши с Брайеном отношения.
Я не могу избавиться от ревности, кто и что бы мне ни говорил. Это словно неизлечимая болезнь, о которой ты знаешь, но лекарств просто не существует.
Я тебя сейчас удивлю, но я тебя понимаю. Тебя унижают, иногда на его глазах, меня постоянно ставят выше, часто говорят о моих внешних данных. Тебе никто ничего не рассказывает, ты начинаешь что-то придумывать, и твои догадки подкрепляются неуверенностью в себе. Все это перетекает в недоверие.
Просто скажи мне, что происходит с тобой? Потому что Брайен утверждает, что не имеет право рассказывать о таких вещах.