Истина заключается где-то между этими пределами и для каждого народа, для каждой эпохи, для каждой идеи, положенной в основание войны, это истинное, верное решение будет различно. Мы видели, что обстановка толкает державы тройственного союза на предпочтение меньших, крепче сплоченных, легче и быстрее маневрирующих армий, образованных в решительные минуты лишь перволинейными войсками. Обстановка потребовала от Сербии и Болгарии буквального обращения армии в вооруженный народ. У нас, в России, постоянная армия окажется численно далеко не на высоте всех многочисленных и разнообразных задач по обеспечению наших пределов, и широкое обращение к второочередным войскам несколько шагов в сторону вооруженного народа окажется в случае серьезной войны безусловно необходимым. Текущая война подтвердила, что войска резервного типа могут оказать неисчислимые услуги, и более тщательное ее изучение даст много ценных технических указаний по обработке страны, необходимой для получения столь пышного урожая бойцов. Прежде же всего война подтвердила, что для успеха действий войск резервного типа нужен крестовый характер похода, нужна идея, которая бы разбудила и координировала народную энергию, нужна ясность в постановке цели. Бойцам на поле сражения должны предшествовать идейные бойцы, которые должны еще до объявления войны покончить с разногласиями и недоумениями. И нужно помнить, что во время войны можно отлить пушки, сформировать новые корпуса, выпустить из мастерских новые стаи аэропланов, но нельзя импровизировать идею войны. Идея войны должна ранее получить свое развитие мы видели, какую жалкую роль играли толпы турецких редифонов, не имевших такой идеи, и как, несмотря на угрозу самому существованию Турции и на долю фанатизма, свойственную всякому мусульманскому солдату, идею не удалось туркам создать и во время самой войны.
Над подготовкой второочередных войск нужна тяжелая и самоотверженная работа и в армии, воспитывающей их вождей и хранящей их средства, и в народе в той семье, которая покоит приходящих. За бумажную отписку, за сонное отношение к подготовке вооруженного народа можно получить сюрприз в виде людской пыли, в виде толпы пьяной и вооруженной, а потому
и опасной, черни, в виде бегущих с поля сражения редифов, ставящих в безысходное положение еще сражающиеся перволинейные войска. Но ведь спать нельзя при организации армии и по постоянному типу пансионеры требуют не менее тщательного наблюдения.
Русская мысль. 1913. Кн. II (февраль). С. 39-46.
Большая военная программа
Положение может быть резюмировано так: во Франции ожидают чрезвычайно спешного появления за Рейном всей германской армии, которая оставит в заслон против России всего 2 или 3 корпуса. Важнейшим, первостепенным театром в глазах француза является Лотарингия; русский фронт является второстепенным театром борьбы, и французов интересует не столько наша окончательная победа на нем, как количество германских войск, которое нам удастся оттянуть на себя в первые же недели войны.
***
Стратегия учит нас приносить в жертву все интересы на второстепенном фронте в пользу успеха на важнейшем театре операций. Если признать правильность французской точки зрения на Лотарингию как на главный фронт борьбы с Германией, то, действительно, серьезная неудача русских войск, оттянувших на себя десять немецких корпусов, с точки зрения союза представляется более ценной, чем успех русских против 2-3 корпусов. И, наоборот, если признать, что важнейшим противником тройственного союза является Россия и центр тяжести борьбы будет лежать в Польше, а не в Лотарингии, то действия русской и французской армий придется рассматривать под совершенно новым углом.
Вся подготовка России и Франции к войне должна будет пересоздаться на иных основаниях.
Существует две стратегии больших и малых армий. Бельгийская, голландская, датская армии не могут рассчитывать нанести серьезное поражение в открытом поле первоклассной армии, и потому вся организация обороны такого малого государства рассчитывается на выигрыш времени спасение должно прийти со стороны. Наоборот, когда победу может дать лишь собственная армия, приходится внимательно взвешивать каждое мероприятие, ослабляющее активную силу армии, но дающее возможность выиграть время. Все должно быть поставлено на карту, чтобы выиграть решительное сражение. Если судьба Франции должна решиться на полях Лотарингии, то было бы преступлением отвлекать солдат, пушки, деньги и заботы на укрепление Парижа.
Если мы с этой точки зрения посмотрим на организацию военной мощи нашей союзницы, то мы должны будем констатировать, что Франция совершенно игнорировала вопрос о стойкости государственной обороны.
Мы готовы преклониться перед отвагой французов, решивших умерить
кредиты на чисто оборонительные мероприятия в таком размере, чтобы, обеспечив оборону крепостей лишь на немногие недели, сосредоточить все заботы на полевых операциях, но тот сильный закал, который получает государственная оборона нашей союзницы и который дает ей твердость, но и хрупкость хрусталя, не может нас не беспокоить. Если, по исчислениям германской и французской военной литературы, мы можем лишь на тридцатый день вторгнуться значительными силами в Восточную Пруссию и только на сороковой день в Познанскую провинцию, а французы к этому времени предлагают уже закончить военные действия, то это не может нас не интересовать. Французская гордость не позволяет положить в основу плана войны, что борьба с Германией будет решена в бассейне Одера и Вислы, и как бы толкает французов на несвоевременную авантюру где-то в районе Вердюна-Нанси [...]