Слишком важна наша работа, чтобы мы могли себе позволить какую-либо неискренность. Можно нарочно взять на себя какое-нибудь дело, чтобы затормозить его. Хорошо ли?
Кто искренно заботится о крепостях, кто хочет иметь в них броневые купола, тот будет просить о диктатуре для проведения в жизнь этого дела. Тот же, кто за прошлую войну ничего не забыл и ничему не научился, тот усмотрит
в сторонниках настоящего предложения изменников... ведомства.
Мы головастики; нам нужна сила решать. Во многих вопросах наше спасение в Петровском способе действий в диктатуре.
Русский Инвалид. 1909. 242. 7 ноября.
Фундамент доктрины
Издания Императорской Николаевской военной академии.
......................
Указания по некоторым вопросам тактики, ц. 20 к.
Я уже ранее был знаком с этой брошюрой, как приложением к академическому приказу, перепечатанному как статья в 7 Сборника Главного управления Генерального штаба. Выпуск в продажу этой брошюры надо приветствовать с особым почтением, так как под заголовком значится нижеследующее:
Настоящие указания приводятся с целью достижения однообразия при решении задач и в требованиях руководителей.
Это первое очертание нашей доктрины, притом отданное на гласный суд. Под скромным заглавием, за скромной скрепой коллежского асессора Мартынова, издана в сущности отмена полевого устава пока только в стенах академии; несомненно, скоро проложит она себе широкую дорогу и в армию.
Конечно, было бы желательно, чтобы наша доктрина не проникала в армию контрабандным путем, с заднего крыльца, а водворялась авторитетом полевого устава. Но раз для коренной переделки полевого устава встречаются труднопреодолимые затруднения, надо радоваться и частной инициативе нашей высшей военной школы.
***
Эти указания вызвали весьма оживленные толки в прикосновенных кругах. Я положительно уклонился бы от истины, если бы попытался утверждать, что слышал более положительных отзывов, нежели отрицательных. Мы хвалим менее охотно, чем ругаем; наше сочувствие высказывается, по преимуществу, платонически, кусаемся же мы пребольно. Если какое-либо нововведение признается неразумным всего 10% военного общества, и разумным огромным большинством, то оно, наверное, встретит очень сильное противодействие и слабую поддержку.
Мы, вообще говоря, недовольны. В мою бытность кадетом существовал даже особый метод ношения фуражки недовольных начальством. Недовольство, конечно, имеет свое законное, историческое право на существование. Недовольство настоящим равносильно стремлению к лучшему будущему; недовольство не дает спать, отгоняет пошлость, недовольство является важнейшим побуждением к прогрессу.
Но та формула недовольства, которая господствует у нас пассивность довольных и активность недовольных отнюдь не прогрессивна. Мы ругаем существующее, но еще энергичнее ругаем всякую попытку изменить его безразлично в какую сторону. Это наиболее скверная форма консерватизма. Беспринципное будирование ведет не к развитию, а к застою. Пустая реформа, решение вполне второстепенного вопроса вызывают бурное проявление несогласия.
Мне приходилось беседовать с лицом, которое было весьма причастно к реформам.
Отчего мы не отречемся от старой тактики? отчего бы нам вполне не признать решительное значение огня? отчего не отомкнуть штыки от ружей и не носить их на боку? Отчего авторитетом устава нам не подчеркнуть резким образом новую точку зрения на бой? поставил я вопрос.
Я лично убежденный сторонник высказываемого вами. Но разве можем мы рискнуть на такую ломку? Куда там. Это легко в теории. В жизни нам надо идти гораздо более осторожными шагами.
Лицо делало осторожные шаги, лицо советовалось со всеми; каждая деталь обсуждалась сонмом строевых начальников. Ломки произведено не было; и все же дело сорвалось, сорвалось на таком вопросе, о котором завтра, с первым пушечным выстрелом, никто не вспомнил бы.
Не верим мы в этот пушечный выстрел; боевое завтра представляется чем-то отдаленным и сомнительным.
Вспоминая это боевое завтра, я совершенно не могу разделить упреков в отступлении от полевого устава, в вольнодумстве, которые раздаются по адресу составителей этих указаний. При том разномыслии, которое господствует у нас, тот, кто берется за тактическую работу, имеет перед собой приятную перспективу: пойдешь направо коня потеряешь, пойдешь налево голову отрубят. Реформаторы предпочитают обыкновенно оставлять полевой устав в покое: хорошо, что армия уже научилась исполнять его; благо, что его положения уже обветшали из них найдены лазейки; если устав не приносит пользы, то и стесняет уже мало: он разношен.
Жить пустотой нельзя; что-нибудь делать далеко
не самое лучшее все-таки лучше, чем сидеть у разбитого корыта. Именно за ломку, именно за отступление от полевого устава, именно за стремление установить новые точки зрения указаниями и следует радоваться их появлению. Прежде всего, по важности затрагиваемых вопросов, указания имеют право на внимание критики, и во вторых потому, что приходится выбирать между ними и разбитым в маньчжурском походе корытом, имеют право на снисходительное к ним отношение.