Отметим еще: Столетие военного министерства. IV. Главный Штаб, ч. 1, кн. 1-я, отд. 1. А.К. Ильенко. Комплектование вооруженных сил в России до 1802 года (1902 г.). Военно-статистическое обозрение России. Изд. военного министерства. 1871 г. (4 тома), где содержатся интересные историко-статистические данные; П.О. Бобровский. Военное право в России при Петре Великом. Коллективный труд, под редакцией Н.А. Петрова.
Русская вооруженная сила (1 изд. 1891 г., II изд. 1897 г.) имеет характер спешной и случайной компиляции. Не лучше История армии и флота в 19101912 гг., под редакцией А.С. Гришинского, в которой участвовал и автор этих строк. Н.П. Михневич также написал в 1898 г. Основы русского военного искусства. Весьма добросовестный, но сырой характер имеют исследования А. Байова, относящиеся к эпохе Миниха. Мы не касаемся здесь отдельных монографий (например, Петрушевский. Генералиссимус князь Суворов) и истории войн, начиная с классического, хотя и несколько устаревшего сочинения: Милютин. История войны России с Францией в царствование императора Павла I в 1799 г. (1852-53 гг.).
Составление перечня даже более видных военно-исторических трудов далеко бы вышло за пределы наших указателей литературы. Много труда, и большей частью не производительно, было истрачено на полковые истории. В трудах гражданских русских историков Соловьева, Ключевского, Милюкова, Покровского особенно много ценных данных для историка русского военного искусства. Отметим первую работу Н. Павлова-Сильванского: Государевы служилые люди. Петербург, 1898 г., впрочем довольно бледную, а также работы Сторожева.
Свечин А. Эволюция военного искусства с древнейших времен до наших дней. T. I. М.-Л.: Госиздат, отдел военной литературы, 1927. С. 270-299.
Военное искусство
История военного искусства как научная дисциплина зародилась на грани XVIII и XIX вв. История военного искусства Гойера, изданная в 1797-1800 гг., была трудом по истории военного дела в узком смысле. Дальнейшим развитием в середине XIX века она обязана революционеру, прусскому эмигранту Рюстову. Фридрих Энгельс в Анти-Дюринге (1878) и в других трудах применил к изучению военного искусства марксистский метод, исходя из положения, что не свободное творчество разума гениальных полководцев революционизирует вооружение, состав, организацию, тактику и стратегию армии и флота, а изобретение лучшего оружия и изменение живого человеческого материала, в зависимости от экономических условий. Германский ученый Макс Йенс, по поручению Баварской академии наук, привел в систему огромную массу справочных данных (главный труд 1889-91). С 1900 г. германский историк Ганс Дельбрюк, рассматривая труд Йенса как основной по истории техники военного дела, в своем капитальном труде изучает эволюцию военного искусства под углом взаимодействия между тактикой, стратегией, государственным устройством и политикой. В рецензии на труд Дельбрюка, появившейся в 1908 г., Франц Меринг, сам в своих работах по военно-историческим вопросам применявший марксистский метод, наряду с недостатками труда, отмечает, что серьезность критического анализа фактов всегда приводит Дельбрюка к экономической подоплеке явлений, вследствие чего он гораздо ближе подходит к материалистическому методу изучения истории, чем это можно было бы заключить по его устрашающим проклятиям против этого метода. В числе русских историков военного искусства следует отметить Д.Ф. Масловского, Г.А. Леера, Е.И. Мартынова, А. Зайончковского и В. Новицкого.
Эволюция войны и военного искусства находится в тесной зависимости от экономических, социальных и политических условий эпохи, а также от достигнутого ею культурного и технического уровня. Эти условия и достижения в каждую эпоху неодинаковы в различных государствах, почему совершенно законным является своеобразие военного искусства у различных народов. Однако, если мы ограничим наше поле наблюдения важнейшими в отношении военного искусства народами, воспринявшими европейскую цивилизацию, то мы усмотрим для каждой эпохи общие характерные черты, которые особенно рельефно обрисовываются
при изучении военного искусства армии одного какого-нибудь государства, находящегося в особенно типичных для данной эпохи условиях. Сравнивая отдельные эпохи, мы можем проследить эволюцию военного искусства как в европейском масштабе, так и в масштабе отдельных государств; в последнем случае верная оценка будет дана только в том случае, если исследователь национальной истории военного искусства не будет упускать из вида общую эволюцию общества, с которой она тесно связана.
Пока родовой быт еще не разложен экономическим развитием, мы встречаем общественную воинскую повинность в форме ополчения племени или добровольчество; дисциплина покоится на патриархальных основах, военачальники (командный состав) избираются, тактика характеризуется индивидуальным боем и ударом сомкнутых толп. Когда политическая власть находится в руках землевладельцев-феодалов, при господстве натурального хозяйства, мы встречаем типичные формы феодального военного искусства: воинская повинность утрачивает свою всеобщность и суживается до ополчения вассалов, почти исключительно владельцев ленов; понятие дисциплины сохраняется только в отношениях между господином и слугой; командный состав получает возможность опираться только на свой политический авторитет, почему иерархия его в точности должна отвечать иерархии земельной собственности; командиров, в сущности, нет, имеются только первые между равными, в управлении царит в большей или меньшей степени анархия; высокая индивидуальная подготовка отдельных воинов (в Западной Европе рыцарей) совпадает с полным отсутствием коллективного обучения. В зависимости от распространения денежного обращения, наличия городов, распространения грамотности среди агентов государственной власти (шериф, дьяк), большей или меньшей связанности феодалов с определенными территориальными группами населения, мы наблюдаем известные отклонения от этой феодальной системы в Англии, Византии, Турции, Московском государстве. Несмотря на то, что при феодализме военные интересы имеют громадное значение, феодальные армии сравнительно немногочисленны и не способны развить значительное усилие. Феодальные страны с трудом отражают натиск прогрессивного буржуазного государства и даже народов, стоящих на более низкой ступени экономического развития, но стремящихся к переселению и сохранивших еще общинную воинскую повинность варваров, не вышедших еще из родового быта, или кочевников. При известных условиях кочевые народы в прошлом создавали крупную завоевательную силу например арабы, объединенные исламом, усилившим государство огромным религиозным авторитетом, или монголы, объединенные крупными самодержцами Чингис-ханом и Тимуром.