Хорошо, я с тобой сыграю, вслух ответил Бен. Но на сей раз выбирать буду я.
Они склонили друг к другу головы и стали тихо переговариваться, время от времени перемежая устную речь языком жестов.
Я вернулась к отчету. Это было краткое изложение романтического знакомства девы в беде (не самый прогрессивный ромкомовский образ, однако в «Свадебном переполохе» он сработал). Как и первые две попытки, эта пошла не совсем по плану. Я уже представляла себе реакцию Эго. До сих пор мои знакомства только забавляли его. Все эти унижения того не стоили.
Нелегко оказалось не только свести романтическое знакомство, но и рассказать о нем. Я и подумать не могла, что отчеты для Эго вдруг пробудят во мне прежнее желание писать. Однако, когда Эго заявил, что мой первый отчет «охрененная скукота», во мне всколыхнулась застарелая обида. Раньше я часами не вставала от письменного стола, целые дни пролетали в мгновение ока. Первым моим читателем всегда был папа, его продуманные замечания помогали мне сглаживать шероховатости. Потом он умер, а вскоре тот агент отклонил мой первый сценарий, который я написала без папиной помощи. Мария часто говорила, что желание писать рано или поздно вернется ко мне. Но каждый раз, когда я смотрела на пустой экран, ко мне возвращались только слова, сказанные агентом: «Жаль, но у вас нет нужных качеств». Теперь у меня не было другого выбора, кроме как писать, не полагаясь на своего первого читателя, способного меня направлять. И каждое слово, которое появлялось на странице, напоминало робкий шаг по льду.
Пискнул смартфон, возвращая меня обратно в кафе. Я перевернула его экраном вверх, ожидая сообщений из чата ДжЭМС, но увидела это:
НЕИЗВЕСТНЫЙ НОМЕР: Ну, Рыжая, уже довела до рвоты очередного карапуза? Должен признаться, этот эпизод невероятно подхлестнул мое воображение. Даже больше, чем присланный тобой список ромкомов, которые я никогда не посмотрю. С нетерпением жду развития событий.
Его сообщения приводили в бешенство не меньше, чем он сам.
Рыжая: Кто это, простите?
Эго: А скольких чертовски привлекательных сценаристов ты знаешь, Рыжая?
Рыжая: Ни одного.
Эго: Очень смешно, Эми.
Рыжая: А, это ты. Разве ты не должен писать?
Эго: Какая строгая! Сначала я хочу получить от тебя побольше отчетов. Мне нравится наблюдать, как ты навязываешься другим людям, а не только мне.
К тому же твой стиль не так уж плох, Рыжая.
Рыжая: Как и твоя техника отвлечения внимания. Мы заключили сделку.
Эго: Вот именно, и что дальше?
Анетт хихикнула, и я подняла глаза. В руках она держала нечто похожее на профессиональную фотокамеру. Я бы предположила, что камера принадлежала ее отцу, если бы не радужный ремешок; вдобавок то, как она ее держала, свидетельствовало, что это ее вещь.
Девочка сфотографировала Бена. Он улыбнулся ей, охотно, но неловко. Я снова опустила взгляд на экран телефона, гадая, почему они здесь опять одни. Может, воскресный завтрак был официально отведен для общения отца и дочери. Казалось, между ними существует тесная связь. Это были совсем мне чужие люди, однако сквозило в них нечто очень близкое.
Вспышка. Я моргнула и увидела, что Анетт опускает камеру и улыбается мне:
Ты тоже хочешь поиграть?
Бен открыл рот, словно собираясь возразить, но я опередила его.
Что за игра? поинтересовалась я, сама не понимая, что на меня нашло. Было до боли очевидно, что ее отец не хочет, чтобы я к ним присоединялась. И это почему-то вызвало у меня желание поучаствовать в игре.
Анетт просияла.
Она называется «чихай по годам», сказала девочка. Затем беззвучно повторила эти слова.
«Читай по губам», тихо поправил Бен.
Мы тебе объясним. Выбираешь кого-нибудь в кафе, например вон тех двоих. Анетт указала пальцем на пожилую пару, сидевшую через несколько столов. Бен мягко опустил палец дочери вниз. Потом наблюдаешь за ними. Она прищурилась.
Я видела, что пара беседует, но расслышать в переполненном кафе их разговор было невозможно.
О, я иду в магазин за сыром, сказала Анетт, понизив голос. Последовала пауза. Папа! подсказала она.
Я всегда должен быть за женщину?
Да, ответила девочка. И не валяй дурака. Прежде чем переключить внимание на пожилую пару, Бен покосился на меня.
Почему ты помешана на сыре? спросил он более высоким, чем обычно, голосом.
Я прикрыла улыбку рукой.
Обожаю сыр, проговорила Анетт тем же низким голосом. И пчел тоже, добавила она, потому что старик продолжил говорить.
Бен и
Анетт идеально подстраивались под разговор, ускоряя или замедляя темп речи, чтобы их реплики совпадали с движениями губ пожилых супругов. Можно было почти поверить, что они действительно читают по губам, но это просто невозможно.
Ты никогда раньше не говорил о пчелах, фальцетом произнес Бен.
Пожилой мужчина сделал сердитый жест в сторону официанта.
Подайте мне пчел! крикнула Анетт, заставив Бена поморщиться, когда пара оглянулась, и мы втроем опустили головы.
Потрясающе, прошептала я.
Это папа придумал.
Бен встряхнул газету, показывая, что игра окончена; кончики его ушей порозовели.
Анетт воспользовалась возможностью придвинуться ко мне поближе, в ее глазах вспыхнули огоньки.