Где шоколадка?
Ты хочешь шоколадку? Я принесу.
Нет. Не хочу.
Прикалываешься? спросил мужчина слегка улыбаясь.
Настроение себе поднимаю.
Получается?
Ага. говорила я, не скрывая улыбки.
Ну ладно, издевайся. Только потом моя очередь будет. он пристально посмотрел мне в глаза, и я разглядела тот самый огонек. В помещении вдруг стало жарко, как и всегда, когда Майоров начинает говорить что-то пошлое или заигрывать. Я думала научилась справляться, но видимо нет.
Интересно, на сколько тебя хватит такого услужливого и доброго.
Я теперь всегда таким буду.
Не смеши.
Увидишь.
Майоров Богдан исполняет все приходи своей беременной подружки, не матерится, весь такой приторно милый. Ну вот чему спектакль?
Я не хотел тебя ударить на дне рождении. Правда не хотел. Я опустила глаза. Я не хотела об этом разговаривать. Мне нет оправдания, но я тогда гнал, по жесткому. Дохера чего навалилось. Прости.
Не надо
Надо Даш. Я все понимаю, всегда понимал, но вот такой у меня характер
Не матерись, перебила я Майора.
Не собирался. Ты же понимаешь, о чем я говорю.
Ты меня очень сильно обидел, Богдан.
Я знаю
И то, что ты приехал сюда, с бабой, снова играть у меня на нервах, ну это вообще уже край.
Я дурак.
Ты далеко не дурак. Просто ты никому не доверяешь. Ты настолько пропитался своей лживой и лицемерной жизнью, что у тебя все принципы наглухо сбиты. Одна капля эмоций, и ты вспыхиваешь, как пожар. Ты же никого не видишь, у тебя пелена и ты все рушишь перед собой. А что потом? А потом ты осознаешь и начинаешь просить прощение, совершать милые поступки, но надолго тебя все-равно не хватает. Бах. И снова пожар, еще мощнее. Я не спорю, эмоции вау, за гранью, но это ненормально.
Ты права. Абсолютно права. И я это все понимаю.
Ну так если понимаешь, почему делаешь?
Привык так жить. А ты, когда на горизонте появилась, ломать стало. Вроде своей привычной жизнью живу, а не то все. Девки всегда, так, вещью были, а с тобой все изменилось. И вот в башке у меня что-то не складывалось никак.
Как ты вообще мог подумать, что у меня что-то с Антоном? Ты не знал, что у него Рита есть?
А ты знала?
Конечно, они целую вечность уже вместе.
Охренеть, ты моего друга, знаешь лучше, чем я.
Да потому что в твоей жизни нет никого, кроме тебя, твоих желаний и требований.
Это раньше так было, пока я пузо твое не увидел.
Пузо?
Ну беременную тебя.
Ох, Богдан. Я тяжело вздохнула. Видимо Антоха тебе хорошо зарядил. Мы за пять минут сейчас поговорили куда откровенней, чем за полгода совместной жизни.
Бьет он сильно.
Можно было и посильней.
Я анализы все сдал.
Молодец. Как результаты?
Все хорошо. А с чего бы быть плохо?
Я от куда знаю с кем ты таскался.
Таскался? усмехнулся мужчина.
Ну. Шлюх тех с дня рождения расселил уже по комнатам в доме? Богдан напрягся, скулы заходили, но он держался. Мне было дико интересно на
сколько его хватит? Я постоянно говорю ему колкости, а он все терпит. Но скоро вспылит, точно вспылит.
В доме никого не было после тебя.
Ну ясно.
Ревнуешь? спросил Майоров и ехидно повел бровью.
С чего бы? Мы расстались.
Я хочу тебя как всегда говорил он прямо.
Увы, я вынуждена вам отказать. Мне секс противопоказан.
А доктор другое сказал.
Я чувствовала, как лицо заливается краской. А ещё этот его запах, он сидел слишком близко. С каждым вдохом моя стена, которую я строила полгода начинала рушиться.
Ну? торопил друга Майоров.
Сын, три шестьсот.
Поздравляю брат. Отец.
Мужчины обнялись, потом и я обняла Антоху.
Сейчас её в палату переведут и можно будет зайти. Блин, как ей было больно. Я там не знал где шкериться от страха. А когда сына увидел, у меня чуть сердце не разорвалось. Это не передать. Ритка моя дает, конечно. Я б на ее месте точно сдох. Я вам знаете че скажу, вы кончайте херней страдать. Сходитесь уже и начинайте кайфовать. В жопу все разногласия. Оно того не стоит. Я короче такой счастливый, вы на меня внимания не обращайте. Антоха болтал без умолку. Его немного трясло, и он был бледнее обычного. Видимо перенервничал.
После его слов мы с Богданом переглянулись. Все же была доля правды в его словах.
Минут через тридцать к нам подошла медсестра и разрешила зайти в палату к Рите.
Мы обработали руки антисептиком, надели халаты и прошли в послеродовое отделение.
Ритка, ты молодец. обнимала я и целовала подругу. Она выглядела очень уставшей. Но счастливой.
Хорошо, что у тебя кесарево Даш, рожать больно. Тут даже слово больно не подходит.
Ну оно того стоит же?
Стоит. Иди посмотри на нашего Максимку.
Максимом все же решили назвать? А как же Тимур и его команда?
Я на него посмотрела и сразу поняла, что он Максим.
Я подошла к маленькой кроватке и заглянула внутрь. В ней лежал крохотный комочек любви. Малыш крепко спал. У него были такие сладкие пухлые щечки и крохотные ручки. У меня внутри все трепетало от радости и восторга.
Антоха, он на тебя похож. чуть слышно сказала я.
Да вылитый. Мне его только показали, я так и сказала: «Вылитый папаша».
Так говорите, как будто это плохо. Я так-то красавчик. Антоха вел себя странно. У него была эйфория. Улыбка с лица не сходила, а глаза были бешеными.