В голове красочным калейдоскопом вспыхивает воспоминание последнего дня рождения Димы.
***
Праздничное застолье по случаю юбилея брата, организованное в квартире родителей, было чисто символическим. Мама испекла шоколадный торт, отец открыл дорогой армянский коньяк, подаренный ему давным-давно каким-то армейским другом. Мы с мамой пили шампанское, Дима и вовсе ограничился баночным «Маунтин Дью».
Нас с Димой ещё ждала вечеринка в доме Алекса, куда они оба пригласили общих друзей, товарищей из универа и коллег с работы. Они всегда этот день отмечали вместе. Что-то типа их дружеской традиции, которая не менялась вот уже больше двадцати лет.
После пары тостов и съеденного торта отцу позвонили с работы, и он поспешно уехал в один из магазинов. Мама с бокалом шампанского уютно устроилась перед телевизором за сериалом «Борджиа», а я помыла посуду и отправилась готовиться к вечеринке.
Дима зачем-то решил поучить меня уму-разуму. Он редко пользовался своим беспрекословным авторитетом, который имел у меня, никогда не давил, но именно в тот день почему-то присел на уши.
Ты хорошо подумала? спросил он, скрестив руки и подперев плечом шкаф в моей комнате. Я сидела спиной к нему за столиком для макияжа и видела в отражении зеркала его серьёзное лицо.
О чём ты?
О свадьбе с Беловым, Дима как-то тяжело выдохнул. Мне кажется, ты торопишься.
Дим, мы вместе два года. В отличие от тебя с Маринкой, кстати, парировала я, рисуя графичную стрелку золотой подводкой. Кто ещё торопится?
Просто не хочу, чтобы ты пожалела.
Не выдержав, я отложила подводку и развернулась на крутящемся стуле лицом к брату. Он насмешливо поднял бровь, будто говоря: «Хочешь что-то предъявить, малая?».
Мне приятно, что ты за меня переживаешь. Но я уже большая девочка, надула губы, изображая фифу. Могу отличить мудака от мужика!
Да что ты, усмехнулся брат и закатил глаза. Уржаться можно. Это Белов-то мужик?
Дим, чего ты начинаешь?
Я резко потеряла всякое настроение шутить. Терпеть не могла, когда брат цеплялся к Андрею, учитывая, что при личных встречах они вполне находили общий язык. Может, к этому их обязывало партнёрство отцов, а, может, у них просто никогда не было общих точек соприкосновения, чтобы что-то делить. Кроме меня.
Мне казалось, Дима придирался, потому что я его младшая сестра. Такая примитивная ревность, и любой мужчина рядом со мной будет казаться ему недостаточно хорошим. Я искренне из-за этого переживала. Ну как это? Самый близкий человек и нихрена не одобряет мой выбор? Мне по-детски хотелось, чтобы брат признал Андрея. И, если не принял в их с Алексом компанию, то хоть не стебал так откровенно.
Почему он, Марго? ответил Дима вопросом на вопрос.
Потому что я люблю его! я даже встала со стула, до того меня возмутили его придирки. Да что это с тобой? Хочешь поругаться?
Дима примирительно поднял руки, сдаваясь. Мягко улыбнулся краешком губ.
Конечно, нет. Любишь, так любишь.
Он потрепал меня по волосам, как малявку, и вышел из комнаты, издевательски затянув припев песни Ранеток «о тебе все мысли, о тебе все слёзы...». Я зашипела ему вслед, топнув ногой.
Через два часа мне позвонил Алекс и предложил забрать, но я отказалась, заявив, что мы с Димой у родителей и приедем сами.
Готовь пиво-понг, Сваровский! Сегодня я отыграюсь, самонадеянно сказала ему в трубку. Андрей уже приехал?
Не видел, буркнул Алекс так, что я едва расслышала его голос среди какофонии громыхающих звуков. Давайте быстрее, ждём только вас.
Отключив звонок, я постучала в комнату Димы и после приглашения толкнула дверь. Брат, уже собранный, стоял с зажатым под мышкой мотоциклетным шлемом и что-то печатал в ноутбуке. За несколько
секунд, что он позволил мне пялиться в экран, я успела разглядеть окошко с перепиской в «Телеграме». На аватарке миловидная брюнетка с чёлкой, чем-то похожая на Марину, но точно не она. Простоватая, не в Димином вкусе. В сообщениях от неё то и дело мелькали смайлики красных губ, помимо каких-то скриншотов.
Интересно? поддел брат с улыбкой, скосив на меня глаза.
Прости.
Я отвела взгляд в окно. Летние малиновые сумерки осторожно тронули небо красками, и в животе разлился восторг от предвкушения. Я была уверена, что это один из тех вечеров, когда случается что-то хорошее.
Мне представлялось, как Андрей ласково обнимает меня в бассейне, вокруг брызги шампанского и смех друзей, а ровно в двенадцать под залпы салютов мы все вместе кричим «двадцать шестой пошёл!». Вечеринки у Алекса всегда проходили с размахом. Особенно те, что устраивались на их с Димой день рождения. Родители Алекса каждый год третьего августа, начиная с семнадцатилетия парней, оставляли дом в распоряжение сына, а сами ретировались куда-нибудь к морям.
Дима отправил последнее сообщение и вытащил из него флешку, сунул её в нагрудный карман джинсовой куртки, которую подарила я, потом оглянулся.
Ого, присвистнул, в таком наряде на мотоцикле не прокатишься.
Мне показалось, Дима сказал это с какой-то механической интонацией, будто заранее знал, что не возьмёт меня с собой.
На мне было короткое чёрное платье с золотой бахромой из бисера и пайеток, разлетающейся от каждого движения и отливающей драгоценным блеском. На ногах чёрные с золотом босоножки с каблуками-пирамидками от Амины Муадди. Я купила их на скопленную за год стипендию и подаренные на день рождения деньги. Выгуливала впервые, берегла на особенный случай.