На этот раз мой голос хоть и звучит тихо, но он хотя бы меня не подводит.
Что пожалуйста? Дамир медленно направляет взгляд от моих губ к моим глазам.
Казалось бы чего там действие на доли секунд. Но мне эти секунды кажутся бесконечными, создается впечатление, что Дамир внимательно осматривает каждый сантиметр моего лица, и как только наши взгляды встречаются, я понимаю, что меня начинает трясти. Потому что теперь в мужском взгляде отчетливо виднеется желание.
Отпустите меня, практически блею я.
Ругаю себя за это, но ничего не могу с собой поделать. Я никогда не была мямлей, и за словом в карман ни к кому не лезла, но сейчас мне страшно. Мне дико страшно, возможно так, как никогда в жизни.
Ты так быстро передумала и все же решила обслужить Олега? правая бровь Дамира взлетает вверх, а губы растягиваются в ироничной улыбке. Похоть из его взгляда пропадает, теперь там снова равнодушие, граничащее с пренебрежением.
Неужели не отпустит?
Тут же об этом жалею, потому что взгляд брюнета следует за моими руками и, слава богу, без особого интереса бегло скользит по моему декольте. Ухмылка на его лице становится еще более неприятной. Теперь он точно решит, что я обычная шлюха с сиськами-то на выкат.
Я думала это обычный корпоратив. Я просто официантка.
Корпоратив, говорит с усмешкой. В загородном доме с оплатой дай угадаю, вам же много заплатили? Уверен, Давид не поскупился.
Я сглатываю, не зная, что ответить. Что в самом деле дура? Он это и так понял по моим объяснениям. Да и я это поняла! Поняла,
как только меня схватили и я все увидела воочию. И ведь говорила мне мама, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Чем это не мышеловка? Нас сюда заманили. Меня меня сюда заманили, потому что я больше не вижу, чтобы кто-то еще возмущался.
Что молчишь? Взяла кучу денег за обслуживание?
Я читаю между строк самые нелестные эпитеты в мою сторону и сжимаюсь в комок и вообще едва не плачу. Он, видимо, замечает мое состояние. Хмурится. А я вдруг про себя отмечаю его густые темные брови и пушистые аспидно-черные ресницы. Очень красивые.
Иди.
Я настолько засматриваюсь на его ресницы, что вздрагиваю, услышав его голос. Сглатываю и хочу встать и побежать, но ноги словно онемели, они ватные и не слушаются меня.
Чего сидишь? открыв глаза, грубо произносит он, иди давай отсюда, пока разрешил.
И я подскакиваю.
Несусь с сумасшедшей скоростью к спасительному выходу. Даже каблуки и те больше не затрудняют мои движения. По сторонам стараюсь не смотреть. Во-первых, мне противно наблюдать за разворачивающейся тут вакханалией, а во-вторых, я боюсь с кем-нибудь встретиться взглядом, чтобы ко мне не пристал очередной мужчина.
В помещении, где мы переодевались, сейчас нет никого, я подбегаю к своей сумке с одеждой, скидываю туфли и начинаю натягивать джинсы, прямо поверх казенных чулок, вряд ли кто-нибудь их схватится, так же как и всей формы, которую я не собираюсь снимать, чтобы не задерживаться, но все равно не успеваю.
А куда это ты собралась? удивленно восклицает знакомая блондинка.
Блондинка прищуривается, а затем елейным голосом произносит:
Вот именно, что подписывалась, милая.
Нет, трясу головой, совершенно ничего не понимая.
Все девочки здесь расписывались каждая в своем контракте. Хочешь идти домой? Пожалуйста, но заплати неустойку в размере десятикратной оплаты за сегодняшний вечер.
Я слушаю блондинку и продолжаю неверяще трясти головой. Я подписывала контракт. На один листочек. Сегодня утром. Мне подсунула его Марина, когда мы были в институте вместе с другими бумагами. Контракт я внимательно изучала, там не было ничего про неустойку.
Перед глазами проносится сегодняшнее утро, когда Маринка попросила меня расписаться за дежурство. Я чиркнула свою закорючку, не глядя. А что если это и не дежурство было?
Нет нет-нет. Как же не хочется верить, что Марина даже в таком меня подставила. Десятикратный размер? Триста тысяч? Да они издеваются.
Ну, что? Тебе дать реквизиты счета для оплаты неустойки?
Нет, зло отвечаю я, а затем как есть, босая в незастегнутых джинсах и все еще в выданной форме с огромным декольте, хватаю сумку с вещами, закидываю в нее кеды и возвращаюсь в зал.
Снова с запредельной скоростью, снова не глядя по сторонам, я прямиком иду к уже знакомому диванчику. Но вот Дамира там нет. Только Олег, с девушкой на руках. У девушки оголена грудь, и блондин очень увлеченно ее облизывае. Кошмар.
Я отступаю назад, врезаясь в кого-то, но испугаться не успеваю, потому что над ухом раздается знакомый голос.
Почему ты все еще здесь, Мышка?
Дамир.
Сердце ухает от облегчения. Обернувшись, не задумываясь кладу ладони мужчине на грудь и отчаянно прошу:
Помогите мне выбраться из этого дома. Они не выпускают. Требуют неустойку и и у меня нет таких денег.
Глава 4
Дамир хмыкает и ухмыляется. Явно не понимает, как взрослая девушка могла так сильно налажать, но я по правде и сама не понимаю. Я хотела подработать, это правда. Деньги мне очень нужны.
С тех пор, как умер отец сестры, мы живем почти впроголодь. Первое время мама пыталась тянуть нас с сестрой, но вот уже два года, как она сдалась. Устала бороться и приложилась к бутылке. Я не сразу поняла, что есть проблема. То есть, конечно, мне не нравилось, что по вечерам мама пьет вино, но поначалу его было немного. Пара бокалов, чтобы расслабиться, как она говорила.