Она подло! Подло и обдуманно подставила его!!!
Сергей Викторович никогда не считал себя человеком мстительным и злобным. Обычно обидчиков он, если удавалось, обдуманно-целесообразно наказывал по горячим следам.
А если не получалось, просто исключал таких людей из своей жизни. Просто давал себе прагматичную установку: обидчики перед ним слишком мелочны, слишком ничтожны, чтобы на таких червяков растрачивать свои мысли и свой недопустимо-эмоциональный пыл...
Но теперь... Нет, просто так такую гадость он спустить негодяйке не может!
Ещё никогда никто из сотрудников не осмеливался так вызывающе-публично, так демонстративно ставить его в позу «зю»!..
Чего она там добивалась? Ах, ей понадобился, вне его графика, несчастный отпуск? Настолько понадобился, что Вы готовы поставить на карту все свои перспективы?
Вы настолько потеряли берега, что вздумали блефовать в уверенности, что Вас не заменят???
Что ж, госпожа Орешкина. В свой бессрочный, в свой такой безотвественно-эгоистичный отпуск с лёгким подленьким сердцем можете-таки идти!..
ГЛАВА 13.
Но Таня тряслась. Тряслась, как осиновый лист! Вот теперь она прекрасно понимала свою маму! Её собственное поступление, в памяти Татьяны, как-то совсем по касательной прошло, если не сказать, вообще забылось!
А вот мамочка, наверное, до конца жизни будет вспоминать, как дочка поступала. Так всю свою взрослую жизнь мужики вспоминают армию, а женщины как проходила беременность, и в подробностях, как «по-особенному» они рожали.
У каждого в жизни имеется такой вот, доставший до печёнок всех близких и на любом семейном торжестве повторяющийся рассказ...
- Ма! Вот честно! Если будешь так переживать, заставлю выпить стакан валерьянки!
Таня с усилием растянула губы и хмыкнула:
- Для стакана, это сколько ж тебе бутылочек придётся покупать?
- А я в таблетках, - подыграл Александр, - Куплю упаковочную коробку и в стакан ссыплю! И выпить заставлю! Ну, правда, мамуль! Умоляю! Ну, перестань!..
Татьяна поймала на себе сочувственно-понимающий взгляд незнакомой дамы. Много здесь стояло таких же обеспокоенных родителей, как и она...
Детям легко! Вошли в аудиторию, сосредоточились на заданиях, отстрелялись. Отстрелялись и, отложив волнения до оглашения результатов, как говорится, «отряхнулись и дальше пошли»...
А ведь им ещё всем предстоит стоять под дверью! Волноваться! Переговариваться! Слушать истории, как в прошлом году ребёнок какого-то знакомого сдавал...
Ох, нелегко быть матерью! Нелегко быть матерью такого взрослого и такого ещё совсем маленького сына! Вообще, если так посмотреть, быть матерью очень и очень нелегко...
***
Николай Николаевич с ненавистью посмотрел на огромный зеркальный шкаф в их супружеской спальне. Интересно... если, как учили в армии пока горит спичка, одеться, то ему удастся незаметно выскочить за входную дверь?
У него получится хоть временно абстрагироваться от понимания, что его ждёт, когда он вернётся?
И, собственно, ради чего он именно сегодня, когда Сашка сдаёт решающий экзамен, взял на работе так нужный ему, как отцу поступающего мальчика, выходной?..
Нет, и дальше это терпеть просто невыносимо!!!
Мужчина с ненавистью воззрился на развешанный у изголовья кровати «иконостас».
Регистрация. Он в строгом костюме, а уже заметно беременная Марина в роскошном подвенечном платье.
Николай Николаевич цинично скривил губы. Белый цвет непорочности его «пузатой» невесте «очень идёт»!
Вторая фотография размером с небольшую картину первые роды. Марина тогда потребовала, чтобы он присутствовал. Настояла на том, чтобы он «рожающую любимую жену» за руку держал.
Кто тогда их снимал? У фотографа явно неординарное чувство юмора или ненависть к рожающим бабам!
Николай Николаевич выглядит как ошалевший от нового знания дурак (и зачем он от проклятой руки тогда отвлёкся??? Почему Марину тогда послушал и покорно согласился на «пойди, что там происходит посмотри»???)... Марина выглядит как простоволосая ведьма с трёхнедельным запором,
у которой, наконец, получилось облегчиться.
А у неё на груди распластанный по дурацкой ночнушке красненький бесформенный червяк...
Третья фотография роды номер два. Тогда было полегче. Тогда он хотя бы примерно представлял, что его ждёт...
Марина рожала несколько часов, поэтому на его лице лишь серая непроходимая усталость и вопрос: «Когда же это всё, наконец, закончится???» и «Почему я на прошлых родах не сдох?».
В глазах растрёпанной Марины обещание ада и неизменный теперь огонёк полного над ним торжества и превосходства.
И да! «Второй червяк». Только орущий... на Марининой обвисше-раздавшейся груди...
Господи! А теперь у них будет девка! Третьи роды! Третьи роды нужно будет героически пройти!
Мужчина поморщился и перевёл взгляд на бесконечную вереницу почти одинаковых фотографий: их сыновья, рождённые с разницей в три года, которые разве что только на фотографиях не орали и не дрались, и они с женой.
С женой ненастоящей!!!
Никакая ему Марина по-нормальному не законная жена!
Марина Валентиновна Орешкина ему кто угодно! Тюремный надсмотрщик, свинья-копилка, в которую нужно было только вкладывать и вкладывать очередной взнос... Кредитор, которому он всегда, постоянно, константно что-то должен и у которого уже подгорает счётчик... Однофамилица, в конце концов...