Неизменными лишь остались прописанный в трудовом договоре и вовремя (!) обеденный перерыв и почти уверенно приемлемый уход Татьяны с работы.
Даже в ближайшие же выходные, её привычно побеспокоил босс своим до боли знакомым: «Татьяна! Я выслал машину!»...
Всё разбушевавшееся море вошло в свои привычные естественные берега.
И да!!! Впереди у неё маячил высокий оклад (что ей в бухгалтерии подтвердили) и так вожделенный ею отпуск!..
Ровно через неделю прощай, «Сириус»... прощай, работа... прощай, босс!
У Татьяны Владимировны будут совсем другие проблемы! Приятные, беспокойные, волнительные... И всё у них с Сашкой будет хорошо!!!
Ещё и Николай... Бывший муж «на поступление» неожиданно денег подкинул...
ГЛАВА 11.
Господин Полонский всё так же, как это выглядело в любой момент... в любой момент его публичной жизни, был собран, подтянут, всё тот же холодно-отстранённый блеск глаз, всё то же непробиваемое спокойствие и полная сосредоточенность лишь на важном...
Эту маску, этот образ недосягаемого, равнодушного ко всему субъекта, Сергей Викторович выбрал для себя давно. Выбрал, хорошенько отрепетировал и до блеска отточил каждый нюанс.
К выбранной им и чётко спланированной программе жизни такой образ более, чем подходил! Не говоря уж о том, что к холодному айсбергу никто и никогда даже не пытался пробиться!
Не говоря уж о том, что это была самая лучшая, самая эффективная защита! Защита, которую никому, абсолютно никому было не пробить!
На мгновение, лишь только на мгновение мужчина прикрыл глаза и погрузилася в такую же, как и вся его картина мира, извращённую сентиметальность. Да! Даже сентиментальность у Сергея Викторовича была извращённой!
Извращённой с точки зрения ползающих под ногами слабохарактерных и распущенных в своих желаниях червяков!..
Так уж повелось, так уж случилось в его жизни! Что поделать, не каждый ребёнок до конца детства имеет любящую и переполняемую исключительно розовыми сантиментами семью!
Их сантименты, сантименты Полонских, были исключительно чёрными. Чёрными как битум! Чёрными, как вакса, чёрными, как уголь... чёрными, как полное отчаяние подростка, который в одночасье потерял «постыдно-розово-чувствительную» семью.
Ему было двенадцать. Двенадцать, полных бесконечного счастья, тепла, полных радужных надежд лет, когда однажды родители не вернулись домой с работы...
Авария. Страшная авария на химическом заводе, где, в одном из отделов, мать работала инженером-лаборантом, и где какую-то руководящую должность в производственном отделе занимал отец.
Взрыв произошёл в одном из совсем неважных цехов, расположенном как раз под кабинетами мелкого руководства. А мама, как ему сказали, как раз зашла за отцом, чтобы вместе идти на обед.
Вот именно эта их дурацкая любовь, это, постыдное для взрослых и проживших в браке многие годы людей стремление не расставаться, тогда и сыграло в этой трагедии ключевую роль!
Если бы мать
осталась в своём административном корпусе! Если бы ей тогда не приспичило пообедать... Да, отец бы не выжил. Отец бы погиб там всё здание превратилось в страшные безысходные руины! Но мама! Мама бы выжила!
У него бы хотя бы только мама была!!!..
Брат отца со своей женой приютили в своём доме сиротку. Не потому, что были близки с их семьёй, не потому что, в самом принципе, любили детей... не потому, что у них самих детей не было... Вовсе не потому!
Главной и единственной причиной было а что люди скажут?
Восемьдесят второй год. Расцвет загнивающего социализма. Главное стремление «порядочной семьи» было сосредоточено на этом «а что люди скажут?». Вся жизнь была построена именно с этой вот извращённой оглядкой на гипотетических, безликих и всегда о чём-то интенсивно «говорящих о них» «людей»...
Двенадцать! Ему было всего двенадцать! Самый обычный мальчик. Самая обычная, по-детски бесконечная и обязательно счастливая жизнь!
«Сергей! Алла Витальевна сказала, что ты с ней сегодня не поздоровался!»
«Сергей! Ты сегодня в булочной толкнул Валентина Леонидовича и не извинился!»
«Сергей! Звонила Елена Константиновна! Сказала, что ты слишком эмоционален и неорганизован!»
«Сергей! На родительском собрании тебя даже не упомянули! Я сидела там и мечтала сквозь землю провалиться, когда зачитывали список лучших учеников!»...
Но это полбеды. Постоянный зудёж про то, что он что-то сделал или не сделал, постоянные упрёки, что он неправильный, что он не такой. Это можно было пережить! В конце концов, со временем он научился уходить в себя, замыкаться, отстраняться от сыплющихся на него требований и упрёков...
Научился ничего хорошего, ничего приятного для себя не ждать...
Хуже было то, что всегда!!! ВСЕГДА!!! Он должен был бежать, разыскивать «разобиженных» Аллу Витальевну и Валентина Леонидовича, стучаться в двери «оскорблённых им» соседей, отзывать в сторону Елену Константиновну на перемене... и извиняться-извиняться-извиняться... и обещать-обещать-обещать, что он больше никогда...
«Почему у всех знакомых дети как дети?!»
«Сергей! Тебя слишком распустила твоя безответственная мать!»
«Какое ещё карате?! У Колесниковых сын виртуозно играет на скрипке Татьяна Георгиевна мне про своего гениального сыночка все уши прожужжала! И ты должен!!! Что? На скрипку отдают с шести лет? Иди, договорись, чтобы тебя взяли хотя бы на трубу!!!»...