Сегодня я готовила все механически, на автомате, но муж доволен: все получилось, как надо.
Ты ничего не ешь, замечает он, подхватывая соус кусочком хлеба.
Аппетита нет, отвечаю я, отпивая лишь гранатовый сок.
За столом тишина, только постукивают столовые приборы: Евгений ужинает не спеша и не отпускает меня из-за стола, потребовав, чтобы я составила ему компанию.
Звонок в дверь.
Сердце замирает.
Кого черт принес? спрашивает Евгений, откладывая вилку. Открой и возвращайся за стол.
Когда дверь открывается, на пороге появляется наш сын Саша.
У него встревоженный вид, глаза при виде меня распахиваются от удивления.
Что у вас случилось? в его голосе звучит потрясение. Что с лицом, мама?!
Евгений застывает.
Я чувствую всем телом, что он недоволен: появление взрослого сына не входило
в его планы.
Еще бы! Ведь он развлекался с его невестой!
Вот и все в сборе, может быть, сейчас самый подходящий момент, чтобы рассказать ему все?
Глава 5. Она
Что у вас здесь произошло? интересуется он.
Евгений обхватывает меня за руку и тянет вниз, чтобы я села рядом с ним.
Твоя мама просто перенервничала, мгновенно отвечает Евгений, сжимая мою руку крепко.
У мамы что, голоса нет? Саша бросает взгляд, полный искр. Пусть сама ответит.
Ты меня в чем-то подозреваешь?
Я открываю рот, но слова застревают в горле.
Мама бледная, с синяком на скуле...
Сын впивается взглядом в мое лицо.
Евгений вскакивает, стул с противным звуком отодвигается назад по полу.
Намекаешь, что я ее бью, что ли?!
Муж поднимается с грозным видом.
Сын тоже встает, замерев напротив отца.
Они сходятся нос к носу, как два разъяренных быка.
Воздух становится тяжелым и наэлектризованным.
Я пока ни на что не намекаю, но мама позвонила мне в панике, и ее звонок оборвался. Домработница уходит от ответов, а у мамы на лице сын чеканит слова. Огромный синяк. И ты не даешь ей сказать ни слова. Тебе не кажется, папа, что это все выглядит подозрительно?
Давай уже, скажи, в чем именно ты меня подозреваешь! предлагает Евгений. Или кишка тонка?
Господи, они как два забияки!
Отец и сын.
Стоят друг напротив друга, безумно похожие, но такие разные. Между ними пропасть длиной в двадцать два года.
Саша выглядит как мой муж, когда-то в молодости. Тогда он был задирой, не лез в карман за словом
Я пытаюсь встать, но мир плывет перед глазами.
Неожиданно накатывает сильная тошнота.
Появляется головокружение.
Я пытаюсь ухватиться пальцами за край стола, но он ускользает от меня в сторону, а в голове звучат лишь злые слова, которыми муж обменивается с сыном, не замечая ничего вокруг.
Чувствую боль удара, и перед глазами разливается чернильная темнота.
***
В себя прихожу от типичного, резкого больничного запаха. Едва открыв глаза, различаю над собой потолок, разделенный на ровные секционные квадраты. Яркий белый свет.
Где-то рядом едва слышно шумит медицинская аппаратура. Я поворачиваю голову и замечаю монитор, на котором отражается пульс, давление...
Мама? Мама! Наконец, ты пришла в себя.
Слышится топот ног. От двери к моей кровати быстрым шагом подходит сын, Саша.
Он наклоняется надо мной, стискивает руку:
Ты здорово меня напугала, когда рухнула, как подкошенная. Просто рухнула вниз и все!
Я с трудом шевелю языком во рту. Слова даются мне с трудом:
Саша, сынок
Разглядываю его лицо. Оно уставшее, с тенями под глазами и легкой небритостью.
Но нет ни синяков, ни следов ударов, из чего я могу сделать вывод, что драка так и не состоялась.
Или били не по лицу, следом приходит другая мысль.
Как ты?
Неплохо, кажется, отвечаю едва слышно. Голова болит. Но
Ты все помнишь? Как тебя зовут, сколько лет
Прекрати, Саш. У меня нет амнезии.
Точно?
Я вспоминаю все события. Горечь разливается на языке.
К сожалению, добавляю.
Некоторые вещи точно помнить не хочется. Но это правда, горькая и неприглядная правда: после двадцати трех лет брака мужа потянуло на молодую, которая ему в дочери годится!
Где... он? шепчу.
Не называю его по имени, но сын и так понимает, о ком речь.
Ушел.
Он был здесь? спрашиваю я.
Был, кивает сын. Сидел, не отходил от тебя ни на шаг. На него даже врач ругался, что он мешает им работать.
Довольно неожиданно.
Похоже на сильную заботу или просто тревогу, чтобы я не очнулась раньше времени и не сказала ничего лишнего, по его мнению.
Отец был здесь до недавнего времени. Сказал, что «у него дела», сын сжимает кулаки.
Я закрываю глаза.
Дела?
Конечно.
Я знаю, какие у него дела.
Между ног молодой шалавы, невесты его родного сына.
Боже, куда катится этот мир?
Может быть, я чего-то не понимаю? Может быть, это мои моральные устои безумно устарели?
Мама, что происходит? голос сын дрожит. Отец так ничего мне и не рассказал, но я же знаю, я чувствую, между вами что-то произошло. Случилось что-то.
Я открываю рот, но дверь палаты распахивается.
Входит врач.
Наш разговор с сыном откладывается.
Ну-с, Юлия Сергеевна, как ваши дела? интересуется врач.
Он записывает показатели приборов себе в журнал, потом начинает
расспрашивать меня обо всем дотошно и придирчиво. Будто подозревает, что я могла удариться головой и потерять память. Но это не так, и после череды вопросов врач засиял улыбкой: