- О, нет, - Ульяна поднимает руки в защитном жесте, ее браслеты звенят от резкого движения. - Я даже предполагать не хочу. Готова сразу расписаться в поражении и услышать правильный ответ.
Она делает паузу, изучая мое лицо, и ее собственное выражение постепенно меняется от легкой тревоги до настоящей обеспокоенности.
- Ты выглядишь... нехорошо. Что-то случилось?
Я хмыкаю, но смех получается каким-то пустым, больше похожим на короткий выдох. В горле стоит ком, но глотать его нет смысла, он все равно не исчезнет. За соседним столиком смеется молодая пара, и их счастливый смех кажется сейчас таким неуместным, таким злым и жестоким...
- Ладно. Я ездила брать интервью для обзора свадебного салона на Вагинской улице, - говорю монотонно, наблюдая, как Ульяна машинально ловит взгляд официантки и жестом подзывает.
- О, там классный салон, - кивает она, отвлекаясь на пару секунд, чтобы заказать себе латте. - У них очень хорошее обслуживание, милые консультанты. Правда, выбор слабый. Я так ничего не нашла для себя.
Официантка
уходит, и Ульяна резко наклоняется ближе, ее брови почти сходятся у переносицы. От нее пахнет привычными духами с нотками бергамота.
- Что же там было такого интересного? Или интерес в том, что ты собралась разгромить их, рассказав эту жестокую правду? - она произносит это с легкой ухмылкой, пытаясь вернуть нашему разговору привычную легкость, но в глазах уже читается понимание, дело явно не в обычном рабочем задании.
- Нет, - я медленно выдыхаю, чувствуя, как сжатые до боли кулаки под столом постепенно разжимаются. - Дело не в том, какой это салон. Дело в том, с кем я там познакомилась, - говорю это нарочито спокойно, наблюдая, как лицо подруги постепенно теряет все признаки веселья.
- И с кем же? - Ульяна моргает, ее ресницы трепещут, будто она невольно готовится к удару.
- С любовницей моего мужа.
- Чего?
- Того. Сама в шоке, - говорю это почти шепотом, но слова звучат громче любого крика.
В ушах вдруг начинает стучать кровь, а перед глазами снова всплывает ее лицо, наглое, самодовольное, с огромным бриллиантом на пальце.
Латте Ульяны с грохотом падает на стол. Чашка, к счастью, не разбивается, но кофе расплескивается по стеклянной поверхности, как черная лужа.
Она даже не замечает этого, ее глаза округляются до предела, губы слегка приоткрываются. Даже кажется, что в кафе на секунду воцаряется тишина. Пара за соседним столиком оборачивается на шум, но тут же возвращается к своему разговору.
- Чего?! - повторяет она, уже почти крича, затем резко оглядывается по сторонам и становится тише. - Ты сейчас... это того шутишь?
Ульяна открывает рот, закрывает, потом снова открывает. Ее пальцы беспорядочно теребят край бумажной салфетки, разрывая ее на мелкие клочки.
- Нет, ну вот ты прямо серьезно-серьезно? - она тянется к моей руке, но я непроизвольно отдергиваю ее. Сейчас любое прикосновение кажется невыносимым.
- Абсолютно.
- И... как? То есть, она просто так там была? - голос Ульяны дрожит, в нем слышится смесь недоверия и уже зарождающегося гнева, того самого, дружеского, когда твоя боль становится болью подруги.
- Она племянница хозяйки салона, вот я и узнала то, что не должна была. Сходила на интервью называется, - говорю с горькой усмешкой, вспоминая, как эта Соня щебетала о своем "Олежке".
- Вот дела, - Ульяна откидывается на спинку стула, проводя рукой по волосам. - И что теперь будешь делать? Не пустишь же все на самотек?
- После того, что узнала? Разумеется нет. Я отомщу, - последнее слово звучит тихо, но с такой уверенностью, что Ульяна невольно вздрагивает.
Ее глаза расширяются, в них мелькает что-то между страхом и восхищением.
- Молодец. Так держать. Жаль, что как я, в уборщицы не наймешь.
- О, поверь, я придумаю что-то не менее эффектное!
Глава 4
Вероника
- Да что же это такое! - тихо возмущаюсь, испытывая легкое отчаяние.
Я уже перерыла весь стол, все папки с пометками "Важно" и без опознавательных знаков, даже под коврик перед клавиатурой заглянула в домашнем кабинете мужа, и так ничего не нашла.
Остается только сейф, встроенный в стену за картиной, которую мы выбирали вместе на выставке год назад. это единственное место, к которому Олег никого не подпускал, даже меня, никогда не говоря почему.
И почему я думала, что заполучить нужные документы будет так просто, что он не запрятал их так далеко от меня?
Пальцы дрожат, когда я набираю первую комбинацию, глупую, но все же. Дата нашей свадьбы. Мимо.
Пробую второй вариант, день рождения сына. В голове тут же всплывают его крохотные пальчики, обхватывающие папин большой палец в первый день дома и слезы на глаза наворачиваются, но я быстро их смахиваю. Снова пролетаю, как небезызвестная фанера.
Третья попытка, дата основания его первого ресторана, о котором он мог рассказывать часами. Красный индикатор мигает, будто насмехаясь надо мной, подчеркивая, как плохо я на самом деле знаю близкого человека.
Четвертая попытка, еще более абсурдная, мой день рождения, тот самый, который он "случайно" забыл в прошлом году, но завалил подарками через неделю, когда "вспомнил".