Проклятье. Мне этого не хватает.
С каждым днем. Все больше и больше. И уже кажется, что вижу ее в лицах прохожих, в облаках плывущих по весеннему небу, в отражениях витрин. Я все еще жду, что она позвонит, скажет, что ошиблась и хочет вернуться. Я бы ее принял. Ни слова бы не сказал, просто принял. Потому что без нее никак. Не дышится.
Я не могу переключиться с мысли, как она там с ним. Он ее обнимает? Целует? Они спят вместе?
Конечно спят. Взрослые люди. Но так хочется думать, что между ними ничего нет. Просто разговоры. Что она до сих пор только моя.
Я не знал, что от ревности может быт настолько больно.
Идиот.
Периоды злости сменялись апатией, когда не хотелось ничего. Я то был готов крушить весь мир, а то запирался дома, чтобы просто сидеть, смотреть в стену, думать, вспоминать. Мечтать. Да-да, я мечтал, как сопливый ребенок, о том, что сейчас дверь распахнется и войдет она, такая счастливая, с улыбкой, сияющими глазами и скажет, что остается, что хочет быть только со мной.
Невыносимо.
Я не выдержал. Наплевал на гордость, на мужское самолюбие, вообще на все и, как побитый пес, пополз к ней. Приехал к цветочному магазину за два часа до закрытия и все это время просидел в машине, наблюдая за тем, как Марина словно пчелка вьется вокруг роз, лилий и хризантем. Как обслуживает покупателей. Как улыбается.
Меня просто завораживала ее задумчивая улыбка. Такое чувство, будто она тоже о чем-то мечтала. Пусть это самонадеянно, но мне хотелось думать, что эти мечты обо мне.
А еще, она больше не блондинка. Покрасилась в темный-шоколад. Почему-то это убивает.
Когда она выходит на улицу, я сигналю фарами, привлекая к себе внимание. Марина выныривает из своей блаженной задумчивости, тут же становится серьезной, как-то раздраженно качает головой и идет к машине.
Открывает дверцу и садится на соседнее сиденье.
Что опять, Сереж? спрашивает устало, и сколько я не вглядываюсь не могу найти и тени той улыбки, что не сходила с ее губ, но протяжении последних двух часов, Мы вроде уже поговорили и все выяснили.
Не все, я просто так отступать не собираюсь.
Ну что еще?
Вернись, пожалуйста.
Ты издеваешься, да? интересуется аккуратно, будто общается с агрессивным слабоумным.
Не могу без тебя, понимаешь? голос садится от волнения, прихожу домой и на стены бросаюсь от одиночества.
Так пригласи к себе Юлю. Или кого-нибудь еще.
Я не могу. Не хочу. Мне ты нужна.
Марина сокрушенно качает головой.
Ковалев, ты пьян? Вроде нет. Болен? Тоже не похоже. Я не пойму, к чему ты завел этот разговор и на что рассчитываешь.
На то, что ты простишь меня и вернешься.
Прощу? А тебе разве нужно мое прощение.
Я внезапно понимаю, что за все это время так и не извинился, не признался, что был неправ, что сожалею о том, что делал ей больно.
Марин, прости меня, пожалуйста. Я былсволочью. Самовлюбленным козлом.
Сережа, давай без самоуничижения. Хватит того, что ты признал свою неправоту.
Хватит, правда? я тут же воспринял духом, это значит, что ты меня простишь и вернешься?
Это значит, что я тебя давно простила, но возвращаться не собираюсь.
Марин Я люблю тебя. Всегда любил. Только тебя.
Она ничего не отвечает. Молчит.
Смотрит. А мне хочется орать. Хочется услышать от нее, те самые заветные слова, которые она мне раньше дарила.
Прошу тебя. Давай попробуем все сначала. Я обещаю. Теперь все будет иначе.
Сереж, тихо, но уверенно, глядя мне в глаза, я люблю ЕГО.
Словно кол в сердце загнали. С размаху. Не жалея.
Нет, отчаянно покачал головой, отказываясь принимать горькую правду, не любишь.
Она не может так поступить со мной. С нами. Просто не может. Не имеет права. Я же люблю ее!
Люблю, уверенно кивает.
А как же я? Меня ты тоже любила.
Любила, она не отпирается, именно в прошедшем времени. Сейчас уже нет.
Этого не может быть. Просто не может. Ведь я-то люблю. Еще сильнее чем раньше, до тряски в руках, до бессонных ночей.
Лжешь.
Снисходительный, немного усталый взгляд в ответ.
У меня голос пропадает окончательно.
Я не могу без тебя, не говорю, хриплю через силу, как раненый зверь, ты понимаешь? Я просто не смогу без тебя.
Не переживай, она улыбается, в этот раз искренне, от души, все будет хорошо. Ты справишься. Встретишь другую.
Она утешает меня. Говорит тихим, спокойным голосом, даже ласково. Как с ребёнком.
Ошибаешься!
Я никого не хочу встречать! Я хочу вернуть ее обратно. Мне больше не нужен никто.
Марин, пожалуйста, как маньяк хватаю ее за руку, пожалуйста. Дай мне еще один шанс. Я все исправлю.
Не могу, Ковалев. И не хочу, пытается высвободить руку, но я вцепился в нее и не отпускаю. Потому что кажется, что стоит отпустить и все. Мир рухнет, рассыплется на осколки.
У нас с ним будет ребенок, произносит со смущенной улыбкой, а глаза начинают сиять, как два бриллианта. А мне от тоски сдохнуть хочется. Мутит.
Я не понимаю, как это возможно, что женщина, которая мне так нужна, беременна от другого и так счастлива, что даже светится.
И как давно? спрашиваю, будто это имеет какое-то значение.
Семь недель. Пока не видно кто там, но я думаю, что девочка. Я так чувствую. Дочка будет.