Я будто не видела ее тысячу лет. Рассматривала жадно, впитывая каждую родную черточку.
Когда дочка крепко меня обняла, я с облегчением обняла ее в ответ. Сейчас у нее был тот самый возраст, когда не знаешь, как правильнее себя повести на людях. Можно обнять или нельзя? Подбирать слова или говорить все, что думаешь? А ласковое прозвище? Его вслух произносить можно?
От Катькиных волос пахло моим дорогим шампунем, флакон которого я не смогла найти ровно две недели назад. А еще чем-то бесконечно родным. Когда она была совсем малышкой, я часто неосознанно вдыхала аромат ее волос, и этот запах казался мне лучшим в мире.
Как ты, Котя? А что с твоими руками? Схватив Катины ладони, я рассматривала царапины, которые их покрывали.
Да мы же в поход ходили. Я поскользнулась, но так нормально все. Катя вырвала ладони из моих рук и заозиралась. А где папа? Что-то я его не вижу.
Сердце на миг упало в самые пятки. Сколько бы я ни готовилась, а легче прожить этот момент не получалось. Просто не существовало подготовки для таких, как мы.
Он не смог, ответила я негромко.
Взгляд не прятала, но выдавить из себя подбадривающую улыбку не получилось.
Катина улыбка померкла. Уголки ее губ опустились. Она вдруг стала внимательно разглядывать меня. Даже потянулась к очкам, но я сделала шаг назад.
Мам, у нас что-то случилось?
Как же ты быстро повзрослела, моя милая девочка.
Этот разговор совершенно точно не стоило начинать на улице. Я была благодарна Кате за то, что она не забрасывала меня вопросами до тех самых пор, пока мы не добрались до ближайшего приличного кафе. В этой кофейне подавали лишь завтраки и пирожные, но зато в любое время суток.
Купив Кате горячий шоколад, я заказала себе крепкий кофе. Только на нем я и держалась последние три дня. Поставив перед нами тарелки с кусочками бананового пирога, официантка вернулась еще через половину минуты, но уже с напитками.
Я тянула время как могла. Руки не слушались, и ложка звякала о блюдце.
Из окна открывался вид на автобусную остановку.
Котик, нам нужно поговорить все же вытянула я из себя.
Вы разводитесь? неожиданно прямо спросила Катя.
Она поставила кружку на стол так резко, что горячий шоколад расплескался по скатерти.
На целый миг длиною в вечность я просто замерла, застыла, не в силах собрать себя в кучу.
Кто тебе начала было я, не скрывая удивления.
В отличие от тебя, папа вчера со мной созванивался! Катя говорила так громко, что сидящие за соседним столиком девушки недоуменно обернулись. Он сказал, что ты все выдумала! Что у него ничего не было с Ольгой!
Три бессонные ночи однозначно давали о себе знать. Катин рот открывался, она говорила что-то еще, но я не слышала ее.
Перед глазами вдруг встал день моей свадьбы. Пышное белое платье, туфли на каблуках, которые жали и терли. Я стояла в туалете ЗАГСа и пыталась отдышаться. Токсикоз не давал покоя, а за дверью слышался шепот свекрови.
Естественно, беременна, а иначе кто бы на ней женился? делилась с кем-то из дальних родственников мать Макса. Мой сынок мог найти себе кого угодно, а не эту
Не эту Услышав злые слова без пяти минут свекрови, я закусила нижнюю губу с внутренней стороны до крови. Боль оплетала липкими щупальцами. Я могла бы устроить скандал прямо на свадьбе, но это был наш праздник. Только наш.
Через пять минут я уже стояла в зале для бракосочетаний и искренне улыбалась жениху. О том, что я
на секунду из гордости была готова отменить нашу свадьбу, он так и не узнал.
Котя. Я осторожно протянула руку через стол, но дочка отодвинулась вместе со стулом. Я сама видела, как твой папа
Врешь! Катя вскочила так резко, что стул за ней с грохотом опрокинулся. Ты всегда ревновала его ко всем! Да ты только вспомни, как орала на ту тренершу по теннису!
Я ощутила, как побледнела. Не потому, что к нам с интересом прислушивался весь зал кафе, а потому, что такой случай действительно был. Молодая тренерша явно заигрывала с Максимом. Мы пришли взять несколько уроков всей семьей. Но ведь я не кричала, просто поставила ее на место. Я
Это не то же самое. Я застала их в папином кабинете, они попыталась я объясниться.
Но говорила совсем не то, что собиралась. Я вообще не хотела посвящать ребенка в подробности. Это было наше личное дело. Вся грязь должна была достаться нам.
Не верю! Катя вытащила свой мобильник и протянула его мне. Вот, звони папе прямо сейчас!
Я схватила дочь за запястье. Хотела притянуть к себе, просто обнять, сделать хоть что-то, но Катя вырвалась и толкнула меня. Ее глаза были полны слез. Она смотрела на меня с ненавистью.
Ты сука! Ты хочешь разрушить нашу семью!
Оглушающая тишина воцарилась во всем кафе. Даже девушки за соседним столиком замерли. Я слышала бешеный стук собственного сердца, а еще чувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза.
Резко развернувшись, Катя побежала к выходу, больше не говоря ни слова.
Котя! окликнула я ее, бросаясь за ней.
Но неосторожным движением обронила на пол свою сумку. Замок оказался расстегнут, и все содержимое посыпалось под ноги. Я поскользнулась и тут же рухнула. Кто-то помогал мне собрать все, что разлетелось. Кажется, я много чего оставила. Забрала главное: документы, телефон и кошелек, но все равно не успела. Когда я выбежала на улицу, Катя уже садилась в такси.