У меня больше никого нет, шепчет она, и её голос звучит так глухо, что я едва разбираю слова. А он обещал заботиться обо мне и о нашем ребёнке. Сказал, что мы будем вместе, что он... он это делает ради нас.
Она молча смотрит на меня, будто я лишила её последней опоры. Она не отвечает, только сжимает руки на животе, будто защищая своё ещё не родившееся дитя. И я, видя это, осознаю, что не могу бросить её вот так, несмотря на свою боль и разочарование.
Заходи, я делаю шаг вперёд и открываю перед ней ворота.
2
НастяКак твоё имя? спрашиваю, когда мы заходим в дом.
Светлана, отвечает она.
Света, значит. снимаю себя пуховик и вешаю его на крючок. И сколько же тебе лет, Света?
Двадцать четыре, отвечает она стоя у порога.
Ну, что ты там стоишь, как неродная. Проходи. Располагайся. Чувствуй себя, как дома. Ты же за этим сюда пришла?
Я думала, вы другая, говорит она уже без той уверенности, чтобы была в ней раньше.
Какая? смотрю на неё с вызовом.
Я думала, вы клуша тупая. У которой нет ни гордости, ни чувства собственного достоинства.
А разве я не такая? развожу руки в стороны. Вон, посмотри на меня. Сижу вся в борщах и котлетах. С ребенком сутками вожусь. Днями на пылесосе по дому катаюсь, пока мой муж раскатывает таких как ты.
Хлопает глазами.
Что ты так смотришь на меня? Снимай, давай, свою шубку и пошли на кухню, разворачиваюсь и иду в сторону кухни.
Зачем?
Любовница моего пока еще мужа стоит у порога, видимо, обдумывая мои слова, не решаясь сделать первый шаг. Она явно не ожидала такого приёма. С лёгкой растерянностью сбрасывает с плеч свою шубу и всё-таки проходит вглубь дома. Я понимаю, что мой тон выбивает её из колеи, но мне сейчас нужна именно эта выдержка. Потому что иначе, я просто внутренне умру.
Мужа будешь у меня отбивать, бросаю через плечо. Ты же за этим сюда пришла? оборачиваюсь к ней, видя, что она всё ещё топчется на месте. Не привыкла заходить в дом главной жены, да?
Она краснеет, но опускает глаза и молча следует за мной. Мы проходим в кухню, где на плите едва теплится огонь, оставшийся от моего незавершённого ужина. Дочка, к счастью, наверху в комнате. В глубине души я благодарна, что её нет здесь, не хочу, чтобы она слышала наш разговор.
Присаживайся, показываю на стул возле стола, куда обычно садится Андрей. Рассаживайся, как полагается хозяйке.
Любовница неловко опускается на стул, словно боится, что я её выпровожу в любой момент. Я молча смотрю на неё, осознавая, что внутри меня кипит гремучая смесь обиды и отчаяния, которую надо куда-то деть.
Так вот, говорю я, доставая чашки и ставя их на стол, у Андрюши нашего гастрит. У него должно быть частое дробное питание. Ты должна следить за тем, чтобы он не ел ни жирного, ни жаренного.
Я не знала, отвечает она, медленно поднимая на меня взгляд.
Теперь будешь знать. Ещё, ему надо вовремя принимать лекарства, особенно перед едой. Знаешь, какие?
Нет Света смотрит растерянно, явно не понимая, куда я клоню.
Тогда слушай и запоминай, продолжаю, как будто объясняю какой-то важный урок. Утром таблетки для желудка. После обеда ещё одна, она уменьшает кислотность. И никаких сладостей после шести. Он это обожает нарушать, но лучше бы тебе пресекать это на корню.
Света кивает, явно пытаясь переварить мои слова, но я чувствую, как её уверенность тает. Она начинает понимать, что на плечах жены не только уютные ужины и совместные
вечера, но и все заботы, которых за фасадом романтики не видно.
С Андреем жить не только по ресторанам ходить, добавляю, делая глоток чая. Жизнь с ним требует внимания и терпения, а не только этих розовых грёз, которыми тебя, вероятно, угощают за наш счёт.
Но он ведь любит меня, снова тихо произносит она, как будто пытается это убедить саму себя, а не меня.
Может быть, отвечаю я с лёгкой усмешкой, наливая чай в чашки. Вот, подождем его и спросим.
Света сидит молча, лишь изредка поднимая на меня виноватый взгляд. Видно, что ей некомфортно, но всё же в ней теплилась надежда на его искренность. Я изучаю её лицо, пытаясь разглядеть то, что заставило Андрея влюбиться. Может, её наивность или её молодость, а может, просто её желание видеть в нём того, какого-то героя.
Знаешь, говорю, сделав глоток чая, а ведь когда-то я была на твоём месте. Молодая, уверенная, что любовь способна преодолеть всё. Тогда Андрей и мне говорил, что я единственная. Но время шло, и я стала тем, кого ты назвала "клушей". Я усмехаюсь, слегка разводя руками. Только вот не в борщах и котлетах тут дело. Мы, женщины, для них на какое-то время как луч света. А потом... потом, возможно, на их горизонте появляется новый свет, вот такой, как ты.
Она чуть дёргается, словно мои слова больно задевают её, но не отводит глаз. Возможно, до неё наконец-то доходит, что её мечты были всего лишь иллюзией.
Мы сидим в тишине, когда вдруг слышим, как хлопает входная дверь. Через мгновение раздаётся знакомый низкий голос Андрея, его шаги приближаются по коридору.
Папа дома! Так, где тут мои девочки? произносит муж.
Я поднимаю голову и говорю спокойно, но с твёрдой ноткой:
Мы здесь, на кухне.