Предложите кому-нибудь легкий путь к извращениям, соблазните их самыми темными желаниями удовольствия, и они станут легкой добычей. Передо мной был целый пир из любопытных студентов колледжа, и я намеревался хорошо поесть.
Поначалу все они были настороже. Первобытный инстинкт подсказывал им то, чего не видели их глаза: я был опасен. Хищник. Они держались от меня на расстоянии, даже когда не могли оторвать от меня своих глаз. Это означало, что ступеньки, ведущие к закрытым дверям Калгари-Холла, где я устроил свой основной пост, чтобы наблюдать за всеми, кто слоняется по двору, оставались пустыми.
Пока она не взбежала по ступенькам, ни о чем не заботясь, с широко раскрытыми глазами, вибрирующая энергией, пахнущая шалфеем, мятой и теплой кожей.
Она даже не взглянула в мою сторону, как будто какой-то первобытный инстинкт, который руководил ее сокурсниками, был совершенно чужд ей, дикий страж самосохранения пожал плечами и позволил малышке разгуливать. Она была маленькой телосложением, но не энергетикой. Она прижимала большую камеру вплотную к подбородку, как будто была готова в любой момент поднести ее к глазу. Ее черная джинсовая куртка казалась слишком большой, как и кожаные ботинки на ногах и набитая книгами сумка, которую она несла. Ростом она не доставала мне до плеча, но под ее безразмерным жакетом я заметил привлекательный изгиб ее груди, бедер, которые так и напрашивались, чтобы их сжали и оставили синяки.
Жар пронзил меня. Если бы я не был осторожен, если бы я позволил себе слишком быстро поддаться этой потребности охотиться, преследовать, искушать, моя человеческая маскировка соскользнула бы, и эти бедные смертные не просто держались подальше они бы убежали, крича.
Но я не собирался позволить ей просто уйти.
Ты, блять, заблудилась?
Она медленно повернулась, широко раскрытые карие глаза теперь сузились, чтобы скептически оглядеть меня из-за очков в толстой оправе. Ее взгляд задержался на нем, внезапный прилив адреналина в ее теле сделал воздух остро сладким.
Идеально.
Не заблудилась. Трудно не заметить
свою вспышку гнева, поморщившись, как будто сожалела, что выдала эту маленькую информацию. Взволнованная, она сунула свой ноутбук в сумку и встала, повернувшись ко мне спиной. Ее юбка коснулась бедер, и ее движение обдало меня не просто очередным запахом ее шампуня, но и слабым и гораздо более первобытным ароматом.
Я ухмыльнулся шире. Упрямая маленькая штучка, сопротивляющаяся собственному возбуждению. Вот почему она так старалась не смотреть на меня. Она зашагала прочь, торопливо перекинув сумку через плечо, топая ботинками. Я задержался у столика, но крикнул:
Не могу сказать, что Святой Таддеус является хорошей туристической достопримечательностью. На твоем месте я бы держался подальше от церкви.
Это заставило ее остановиться. Она резко обернулась:
Оу, пардон, я думала, ты охранник кампуса. Ты еще и церковный сторож?
Черт возьми, каждый раз, когда она срывалась, мой разум прокручивал в голове все способы, которыми я мог бы превратить эти отрывистые слова в стоны. Мне следовало быть более сосредоточенным на этом, а не играть в благородного рыцаря и нести чушь вроде: «Это опасное место. Запечатанное, запертое. Любой местный житель знает, что соваться туда себе дороже».
Что-то в этой новенькой тихоне, случайно связавшей себя с самыми опасными местами Абелаума, выбивало меня из колеи. Виктория и Джереми, конечно, были популярны, но они редко проявляли к кому-либо особое внимание.
Чего они хотели от этой девушки?
Она медленно кивала. Ее гнев сменился замешательством, но в глазах появился любопытный блеск.
Спасибо за предупреждение. Приму к сведению.
Она пнула камешек на тротуаре и небрежно добавила:
Что еще ты знаешь о церкви? Что ты слышал о ней? Ты там был?
Я слышал, что она старинная, пыльная и не стоит того, чтобы туда ходить.
И кишит проклятыми душами, скормленными злому Богу. Но это было последнее, что такой любопытной девушке, как она, нужно было слышать.
А как насчет историй? спросила она, выдавая свой энтузиазм. О шахтерах и Эй! Ты куда?
Я пробыл там с ней достаточно долго, и мне не нравились импульсивные чувства, которые тыкались мне в ребра, как острые обвиняющие пальцы. Я хотел, чтобы она держалась подальше от этой церкви. Я хотел, чтобы она держалась подальше от Хэдли. Она была слишком глупа, слишком любопытна на свою голову.
Но, черт возьми, это не входило в мои обязанности.
У меня есть работа, которую нужно выполнить, куколка.
Я слегка помахал ей через плечо. Ее ботинки снова затопали, на этот раз, чтобы броситься за мной и выскочить рядом, как нетерпеливый щенок. Я полностью остановился от удивления, уставившись на нее сверху вниз. Она вытащила свой телефон и, казалось, записывала.
Послушай, может быть, я могла бы просто получить от тебя краткую информацию о церкви. Жуткая история, которую ты слышал, что-нибудь!
Она говорила быстро, запыхаясь. Черт возьми, она была одной из тех: охотница за вниманием в социальных сетях, которая хотела, чтобы все было опубликовано, все в прямом эфире. Теперь я знал, что от нее точно будут неприятности.