Удар приходит гораздо быстрее, чем я могла ожидать. С огромной силой, всего одним ударом, кулак Призрака сталкивается с его носом, при ударе раздается жуткий хруст.
Футболист отшатывается назад, падает на пол и закрывает руками своё теперь уже окровавленное лицо.
В тот момент, когда его друзья пытаются прикрыть его спину, он кричит на них.
Не надо, инструктирует он, не двигаясь ни на дюйм. Оставьте.
Призрак и Майкл смотрят на него сверху вниз, неподвижные, как камень, и кажется, что время остановилось. Меня охватывает зловещее чувство, когда я осознаю, что эти парни из братства подвергли бы меня сексуальному насилию, если бы им дали такую возможность.
Если бы не Призрак, Джейсон и Майкл.
Моё дыхание прерывается, и чистая ненависть кипит в моих венах, пока рука Джейсона на моем плече не возвращает меня к реальности. Я смотрю на него снизу вверх, страстно глядя в глаза его маски, и он знает. Он как будто прочитал мои мысли.
Прижимаясь к его груди, я утыкаюсь лицом в его объемистую куртку, и мои глаза закрываются. Он держит меня за затылок, нежно гладит по волосам, успокаивая меня.
Ты в безопасности, обещает он, и даже своим глубоким, угрожающим тоном он развеивает мои страхи. Ты наша.
Глава 4
Даже сквозь громкую музыку, льющуюся из динамиков объемного звучания, ветер завывает, врываясь в открытые парадные двери дома.
Всё больше людей толпится у входа, одетых в смесь страшных и сексуальных костюмов, измазанных краской для лица и фальшивой кровью. Жуткое свечение создается неоновыми лампами, свисающими с потолка, в окружении декора из летучих мышей и тыкв.
Мой разум становится гиперактивным, когда я сканирую всех на своем пути. Я внезапно умираю от желания выпить чего-нибудь покрепче, готовясь к тому, что ночь действительно начнется. По правде говоря, я никогда не чувствовала себя более живой.
Свечи мерцают в тусклом свете кухни, расставленные по столешницам, демонстрируя вкусные праздничные угощения. Здесь кексы в стиле Хэллоуина, кейк-попсы Джека Скеллингтона и клубника в белом шоколаде, украшенная в виде призраков.
Так же большая, покрытая паутиной, наполненная льдом чаша, в которой находятся пакеты с поддельной кровью, наполненные тёмно-красным алкогольным коктейлем. В ведёрке рядом лежат большие шприцы, наполненные разноцветным
желе с различными вкусами. Они не могли быть более праздничными.
Синяя малина, визжит девичий голос, когда она подскакивает ко мне и хватает последний синий шприц.
Квинн, бормочет она, заставая меня врасплох.
Это Вероника.
Девушка, которая полностью разрушила мои впечатления от средней и старшей школы.
Моё тело напрягается, и я не могу найти в себе сил дышать. Ужасные воспоминания нахлынули на меня, о том, как надо мной издевались, о слухах, которые распространялись обо мне, и о домогательствах, с которыми мне приходилось сталкиваться каждый божий день. Издевательства на всех известных человеку платформах социальных сетей вот причина, по которой в детстве у меня не было мобильного телефона или компьютера.
Всё больше воспоминаний проносится передо мной.
Плач, пока я не засну, ночь за ночью.
Мои запястья. Лезвия для бритья. Кровь.
Вероника и её друзья, как парни, так и девушки, постоянно говорили мне, что мой отец покончил с собой из-за того, что я родилась. Рассказывали всем, что ему было так противно, что я его дочь, что он покончил с собой из-за меня.
Я не видела тебя несколько лет, неловко говорит она, выдавив фальшивую улыбку.
Да, бездумно выпаливаю я, дрожа.
Призрак обнимает меня за плечи, прижимая к своей твердой груди, и я расслабляюсь в его объятиях.
О, ты с кем-то, указывает Вероника с ужасом в голосе, что меня заводит.
Она с нами, уточняет Джейсон, заправляя прядь моих волос за ухо.
Майкл делает шаг вперёд, сохраняя молчание, но давая о себе знать.
Её лицо вытягивается при осознании этого.
И внезапно я никогда не чувствовала себя более уверенно. После этих последних нескольких лет, когда я начала всё сначала и научилась быть счастливый с той жизнью, которая мне была дана, я помню обещание, которое дала себе.
Больше не позволять никому из этих мудаков влиять на меня.
Ты взяла последний, замечаю я, разглядывая её порцию желе. Облом. Синяя малина моя любимая.
Это отстой, небрежно замечает она, её челюсть сжимается.
Отдай это ей, приказывает Майкл, и я поражена.
Она хмурится.
Что?
Он сказал, отдать это мне, повторяю я его слова, делая шаг вперед, пока не оказываюсь всего в нескольких дюймах от неё.
Но знаешь что, говорю я, немного поколебавшись, прежде чем взять вишневый шприц из ведёрка. Я думаю, что у меня всё хорошо. На самом деле, я действительно хорошо. Никогда не было лучше.
Обхватывая губами кончик шприца, я впрыскиваю желе в рот, наслаждаясь вкусом алкоголя, который обжигает горло.
Хотела бы я сказать, что была рада тебя видеть, Вероника, говорю я, бросая пустой шприц в ближайшее мусорное ведро. Но это не так.
Её рот широко открывается.
Быстро развернувшись на каблуках, я направляюсь к ближайшей ванной, пока не слышу, как она что-то кричит у меня за плечом.