Глаза Веры наполнились слезами.
Он мой отец. Он моя семья.
Я я замер.
Она это сказала и действительно имела в виду. Она была одержима поисками Кормака, потому что считала его своей семьёй. Но если не найдёт его, если никогда больше не увидит отца, разве не понимает, что у неё есть мы?
Разве не знает, что не одна?
Моё раздражение исчезло. На его место пришло тяжёлое чувство сожаления, что, возможно, я не сделал или не сказал достаточно, чтобы она увидела, насколько большая семья есть под этой крышей.
Я любил её. Больше, чем свою жизнь. Алли любила её. Мы были её семьёй. С отцом или без него.
Ты купала Алли вчера вечером.
Она сглотнула и вытерла слёзы с уголков глаз.
Да. И что?
А то, что она почти никогда не устраивает истерики с тобой. Ты говоришь, что пора купаться, и она считает это лучшей идеей на свете. Потому что это ты. Ты для неё Ве-ва. Каждый раз, когда она так говорит, это всё равно что называть тебя мамой.
Рот Веры приоткрылся.
Я не думал, что у неё будет мама. Я даже не позволял себе мечтать об этом. Но у неё есть ты. Ты её семья. Ты её, я пересёк комнату и взял её лицо в ладони, глядя в эти невероятные шоколадные глаза. И ты моя. Мы твоя семья.
Слеза скатилась по её щеке.
Я поймал её большим пальцем.
Я люблю тебя, Вера. Чертовски люблю тебя и не брошу. Не отпущу.
Потребовался момент, чтобы мои слова преодолели её стены. Но как только они пробились сквозь них, свет, что озарил её лицо, был самым прекрасным зрелищем, которое я когда-либо видел.
Я люблю тебя.
Слова едва успели слететь с её губ, как она прыгнула в мои объятия и впилась губами в мои.
Я прижал её к себе, наклоняя голову, чтобы углубить поцелуй. Если бы всё, чего я добился в жизни, сводилось к тому, чтобы целовать Веру каждое утро и каждый вечер, я бы счёл это хорошо прожитой жизнью.
Она обвила меня руками за шею и ногами за талию, прижимаясь ко мне, пока я целовал её и нёс в спальню.
Я захлопнул дверь. Она спрыгнула на пол и заперла замок. Затем мы начали стягивать с себя одежду лихорадочно и без промедлений, пока она снова не оказалась в моих объятиях, а её мягкая, тёплая кожа не коснулась моей.
Наши губы слились вновь, а движения были такими отчаянными, что я едва не рухнул вместе с ней на кровать. Мой член коснулся её влажного входа, жаждущий утонуть в её тугом жаре, но я сдержался, опираясь на локти по обе стороны от её лица.
Я люблю тебя.
Её глаза, как шоколадные озёра с золотыми искорками, светились в лучах солнца, пробивавшегося сквозь окно спальни.
Я тоже тебя люблю.
Спасибо всем богам, что той ночью «У Вилли» она поцеловала меня первой.
Я прижался к её губам, наслаждаясь поцелуем, пока её тело двигалось в такт моему. Сегодня ночью я бы не торопился, растягивая её удовольствие на часы. Но сейчас нельзя было сказать, сколько проспит Алли, и я не собирался ждать. Медленным, намеренным толчком я вошёл в неё.
Чёрт, ты такая потрясающая.
Она вцепилась в мои плечи, прогибаясь в спине, пока её тело не привыкло к моей длине.
Матео, двигайся, дорогой. Пожалуйста.
Всю свою жизнь я готов был жить ради того, чтобы слышать, как она произносит моё имя, пока я внутри неё.
Я отстранился и снова вошел в нее, получая в награду её прерывистый вздох.
Её хватка на моих плечах только усилилась, когда мои пальцы скользнули в её волосы. Сжимая их в кулаках, я двигался всё быстрее и быстрее.
Я люблю тебя, прошептал я. С каждым движением бёдер я повторял эти слова на её ухо, словно молитву.
Да, всхлипнула она, сжимаясь вокруг меня. Боже, этот первый оргазм... Он всегда был быстрым. Сильным. Приходил внезапно, порой удивляя нас обоих.
Крики Веры эхом разнеслись по стенам, её тело содрогалось подо мной.
Волна за волной, она разрывалась на части. Эти звуки. Её движения. Невыносимое давление у основания позвоночника. Я стиснул зубы, стараясь продлить это ещё на минуту, на секунду, но то, как она сжималась, было слишком восхитительным.
Я застонал, уткнувшись лицом в подушку, и кончил внутри неё. Каждая мышца в моём теле напряглась и затряслась, разум погрузился в пустоту, а перед глазами замелькали белые пятна. Я сбился со счета, сколько раз кончал в тело Веры.
Но этот оргазм был особенным. Это был взрыв, разрывающий меня на части, и когда осколки вновь собрались воедино, всё изменилось навсегда. С этого момента мы стали нами.
Её ноги обвились вокруг моих бёдер, и мы оба упали на постель, лишённые сил и тяжело дыша. Звёзды перед глазами начали тускнеть, и когда я наконец открыл их, поднявшись, чтобы взглянуть на Веру, её взгляд уже ждал меня.
Волосы на висках были влажными от пота. Щёки раскраснелись. Губы, пухлые и влажные, выглядели ещё более соблазнительно.
Никогда прежде она не была прекраснее.
Никогда я не любил женщину сильнее.
Как там погода, Персик?
Лучше, чем я ожидала, прошептала она. Сначала было пасмурно и серо.
А сейчас?
Она улыбнулась.
Ясно до горизонта.
32. ВЕРА
Это всё? спросил Вэнс, доставая рюкзак из багажника моей «Хонды».
Это всего лишь поход на выходные. Я четыре года жила с таким же минимумом.
Он усмехнулся, неся рюкзак к своему пикапу и открывая заднюю дверь. Под гладкой черной крышкой едва хватало места для моего рюкзака.