Его сперма горячо вытекала между нами. Пот блестел на моей коже. Моя грудь поднималась и опускалась, когда я пыталась отдышаться. Когда я наконец открыла глаза, Матео был прижат ко мне, его руки поддерживали тело на диване, когда последние волны его оргазма утихли.
Прошлой ночью был первый раз, когда мы занимались сексом без презерватива. Я принимала противозачаточные средства, и у нас давно ни с кем не было секса.
Теперь между нами ничего не было. Это делало все еще лучше.
Черт, Персик, это всегда так хорошо, он поцеловал меня в грудь, прямо в сердце, и отстранился. Но не встал с дивана. Он протянул руку между нами, нащупав мою чувствительную плоть. Затем, с усмешкой, он толкнул свою сперму обратно в меня пальцем.
Я ахнула, рот приоткрылся.
О.
Это новое «о». Мне нравится, он облизал свою нижнюю губу. Затем облизал мою.
Он удерживал меня на диване, играя со мной несколько минут, его пальцы были скользкими и теплыми. Но он не заставил меня снова достичь оргазма, а просто дразнил.
Еще одно предвкушение того, что нас ждет позже, когда мы окажемся в постели.
Когда он убрал руку, я застонала.
Он наклонился, чтобы втянуть сосок в рот и отпустить его с хлопком, затем встал и стащил меня с дивана.
Одевайся.
У меня есть время на душ?
Нет, он шлепнул меня по заднице. Я хочу, чтобы ты оставалась липкой от меня всю ночь.
Матео, я закатила глаза. Это так... мой мозг был слишком перегрет от учебы и секса, чтобы подобрать нужное слово.
Сексуально, он наклонился и передал мне мою футболку, которая упала на учебник по психологии. Это чертовски сексуально, знать, что я всюду на твоей коже. А сегодня ночью, когда мы снова испачкаемся, я всё смою с тебя в душе. А теперь одевайся.
Я прикусила губу, чтобы скрыть улыбку, и потянулась за своей сброшенной одеждой. После того как я пригладила волосы и попыталась охладить свои слишком розовые щеки, размахивая руками (не хотелось идти на семейный ужин, выглядя как только что из постели), я взяла руку Матео, и он повел меня к дому Энн и Харрисона.
Шум окутал нас, как только мы вошли в дверь. Как всегда, все были на кухне.
Вот и она, с улыбкой объявил Харрисон. Его улыбка стала шире, когда взгляд переместился к тому месту, где Матео все еще держал мои пальцы крепко переплетенными с его.
Все смотрели.
Дядя Вэнс тоже смотрел.
Ну вот, я и не успела объяснить ему на обеде.
Пузырь, который окружал меня и Матео, лопнул так громко, что мне в ушах зазвенело.
Я попыталась высвободить руку, стыдливо краснея, но хватка Матео лишь усилилась. Я была так сосредоточена на своей руке, что не заметила, как он взял мой подбородок и зажал его между указательным и большим пальцами, чтобы наклонить мое лицо к своему.
Он поцеловал меня, а затем отпустил, оставив довольную ухмылку.
Мои глаза расширились, и я оглянулась, заметив, что все Идены продолжали смотреть.
На этот раз, когда
слишком пересечённая местность. Больше лесов, чем полей. Больше скота, чем пшеницы.
Есть возможность летать в сезон лесных пожаров, но это будет означать месяцы вдали от дома. Я не могу так долго быть вдали от Алли и Веры.
Может, я мог бы открыть лётную школу в Куинси. Правда, студентов у меня было бы один-два человека в год.
Или... мы могли бы переехать.
Я любил летать. Без сомнения. И если бы меня ничто не держало, я бы вернулся на Аляску и летал каждый день. Но это не то место, где я хотел бы растить Алли. И я не стал бы перевозить Веру. Не только потому, что она так настойчиво стремилась найти отца, но и потому, что ей была нужна Монтана. Ей нужен был Куинси. Ей нужны были Идены.
А если мы всё же найдём Кормака Галлагера, тогда я и вовсе не был уверен, что нам делать дальше.
Мы не говорили о Кормаке с того дня на Соболиной вершине. Мы больше не ходили в походы. Вера была занята учёбой, экзаменами и работой. Когда она каждый вечер приходила в домик, я меньше всего хотел нагружать её чем-то тяжёлым, поэтому не поднимал тему её отца. Мы не обсуждали и агента ФБР.
Свенсон уехал два дня спустя после разговора с Верой в «Кофе у Иденов». Я попросил Элоизу сообщить мне, когда он выехал из отеля. Пока что я мог не думать о нём. Но не о Кормаке.
Возможно, я избегал говорить с Верой о Кормаке, потому что сам до конца не знал, что об этом думать. Что думать о Кормаке. О её матери.
Нора. Её звали Нора. Насколько я мог вспомнить, я никогда не слышал, чтобы Вера произносила это имя. За два года я не мог припомнить ни одного случая, чтобы она упоминала имена своих сестёр.
И до прошлого месяца она не говорила о Кормаке.
Этот ублюдок пытался задушить мою сестру. Я не был уверен, что когда-нибудь смогу это простить. Он мог убить её намеренно или нет. Сделал он это, чтобы защитить Веру, или нет, он всё равно чуть не задушил мою сестру.
Как я должен был с этим смириться? Как Лайла? Или Вэнс?
Хруст колёс по гравию вырвал меня из размышлений. Я вышел из кухни к входной двери и открыл её как раз в тот момент, когда грузовик Вэнса остановился рядом с моим.
Он был одет по-рабочему рубашка с эмблемой Полицейского департамента Куинси, значок и пистолет в кобуре на ремне джинсов. В руках он нёс вазу с розовыми розами. Поднявшись на крыльцо, он сказал: Привет.