Знала ли она, как сильно я готов стараться, чтобы больше никогда не видеть этот взгляд?
Это из-за вчерашнего?
Она пожала плечами.
То есть и да, и нет?
И да, и нет.
Что я могу сделать?
Снова пожимает плечами.
Персик, ну дай мне хоть какую-то подсказку, я провёл ладонью по её щеке, запуская пальцы в её волосы. Она, похоже, носила шапку сегодня, потому что влажными были только кончики.
Почему ты называешь меня Персиком? спросила она.
Значит, она заметила. Она не отреагировала, когда я сказал это прошлой ночью. Я думал, что либо она не услышала, либо ей не понравилось.
Я провёл пальцами по её волосам.
Потому что твои волосы напоминают мне спелый персик в жаркий летний день. Потому что ты сладкая. И потому что это мой любимый фрукт.
Нет, это не так. Ты больше любишь клубнику.
Уже не клубнику, прошептал я, наклоняясь и целуя её.
Она погрузилась в поцелуй, словно каждый мускул ее тела мгновенно расслабился. Словно мир за пределами нас просто исчез.
Я хмыкнул и провел языком по ее нижней губе, проверяя и пробуя на вкус. Затем я погрузился глубже: ее мягкие губы и сладкий вкус были как в раю.
Как и прошлой ночью, мне потребовалось усилие, чтобы оторваться от неё. Но я держал её лицо в руках и прижался к ней лбом. Когда я открыл глаза, её глаза были уже открыты.
Почему ты ушла прошлой ночью?
Ты оттолкнул меня.
Я моргнул. Оттолкнул её?
Я остановил нас, прежде чем мы зашли слишком далеко.
Слишком далеко? её глаза сузились, и она вырвалась из моих объятий. Я два года пыталась найти «нормальность», Матео. Я хочу, чтобы
его имя.
И всё равно оставил.
Бросил.
Почему?
Мой подбородок задрожал, но больше не было слёз, чтобы плакать. Я оставила их все на земле в лесу, пока шла обратно к машине.
Может, я ошиблась. Может, я всё выдумала, и единственным человеком, который сегодня шёл по дождливым горам, была я.
Но это было так реально.
Реально, как поцелуй Матео.
Господи, какая же я была дура. Я вернулась домой в отвратительном настроении. Его неожиданный приход выбил меня из равновесия. И вместо того чтобы повести себя как взрослый человек, я устроила истерику из-за того, что он меня оттолкнул.
Ни разу мне не пришло в голову, что у него могут быть свои причины для того, чтобы всё делать медленно. Ни разу я не задумалась о его чувствах.
Что бы там ни сделала с ним мать Алейны, она оставила глубокую рану. Рану, которая ещё не до конца зажила. А я, вместо того чтобы уважать его границы, позволила своим проблемам встать между нами.
Чёрт, что со мной не так?
Я закрыла лицо руками. Оцепенение сменилось чувством стыда и сожаления.
Он ушёл сразу после нашего спора если это вообще можно было назвать спором. Энн вернулась с Алли, и он ушёл, чтобы отвезти её домой. Он ушёл, а я даже не извинилась.
Завтра я всё исправлю. Завтра я...
Нет. Не завтра.
Сегодня вечером.
Кажется, он не злится, но что-то висит между нами, не давая покоя.
Мне нужно, чтобы всё стало ясно. Мне нужно знать, что между нами всё хорошо.
Сорвавшись с дивана, я поспешила в спальню. Мышцы ныли от усталости не только из-за похода, но и от того, что слишком долго сидела на одном месте. Я схватила тёмно-зелёное худи и натянула его поверх футболки и спортивных штанов, в которые переоделась после душа. Не утруждая себя поиском носков, я влезла в кроссовки, схватила ключи с кухонной стойки и вылетела за дверь.
Ночь была чёрной как смоль: облака скрывали и луну, и звёзды. Фары автомобиля превращали падающие капли дождя в мелькающие белые точки, а дворники лихорадочно скользили по стеклу, пытаясь поддерживать видимость, пока я подпрыгивала на ухабах мокрой гравийной дороги к дому Матео.
Когда я приехала, на крыльце горел свет. В детской Алейны было темно, а в главной комнате едва мерцал слабый свет.
Я накинула капюшон, выбежала под дождь и, перепрыгивая через лужи, поднялась на крыльцо.
Как обычно, стучаться не пришлось. Стоило мне ступить на последнюю ступеньку, как дверь открылась, и в проёме появился Матео.
Привет, выдохнула я.
Он отступил в сторону, пригласительно махнув рукой.
Я скинула капюшон, но разуваться не стала я не собиралась задерживаться.
Прости, выпалила я. Знаю, уже поздно. Я просто хотела извиниться. Я так зациклилась на себе, что не подумала, что ты тоже можешь что-то чувствовать.
Всё нормально, вздохнул он, пристально глядя на меня. А потом, прежде чем я успела моргнуть, он схватил меня за локоть и притянул к себе.
Я обмякла, уткнувшись в его грудь, и обвила руками его талию.
Прости, прошептала я.
Я стараюсь, Вера. Я так сильно стараюсь сделать всё правильно для нас.
Для нас?
Он зарылся носом в мои волосы.
Для нас.
Мое сердце заколотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Серые тучи начали рассеиваться, уступая место голубому небу.
Мы стояли так несколько долгих мгновений, просто чувствуя друг друга. Наконец его руки ослабили хватку, и я отстранилась.
Ты плакала сегодня.
Я пожала плечами.
Немного.
Из-за меня?
Нет.
Он задумчиво хмыкнул.
Хочешь рассказать, почему?
Нет. Хочешь рассказать о ней? О маме Алейны?
Он покачал головой.
Не сегодня.
У нас всё в порядке? мой голос прозвучал слишком тихо, слишком неуверенно.