Лейтенант работает с картой и компасом. Затем показывает рукой на вибрирующий хаос впереди: «Туда, через последние вражеские линии. Работаем!» Короткими перебежками движемся через песчаную пустошь, на которой пули выбивают фонтанчики песка. Огонь артиллерии перенесен вглубь. Нас сопровождает треск и щебет станковых пехотных пулеметов. Русские ведут
убийственный огонь с последней линии укреплений. Бегом, бегом, через пустошь, на которой невозможно найти укрытия. Прячемся за телами убитых тот, кто лежит ближе всего к смерти, находится дальше всего от нее. Такова солдатская поговорка. Лежим под сплошной завесой огня. Сигнальные ракеты взмывают в небо. И как волшебная сила, перед нами встает стена разрывов, расходится в стороны, пульсирует, крушит, уничтожает. Для нас оставлен небольшой коридор, в который мы немедленно устремляемся. В эти минуты испытываешь ни с чем не сравнимое упоение боем, когда стремление захватить цель становится превыше всего и вытесняет из человека все то, что накоплено за долгие века цивилизации. Опять гремят ручные гранаты, строчит пулемет, лопается от взрыва дот и исчезают в пламени окружающие его позиции. Огнеметчики заливают пламенем окопы. Огонь пожирает с жадностью все живое. Над полем боя снова стелются клубы густого черного дыма, сквозь который бегут наши солдаты, неся в своих руках смерть и уничтожение для всех, кто пытается их остановить.
Артиллерийский обстрел впереди стихает. Сигнальные ракеты в небе. Сообщают в тыл. что мы уже здесь, прорвались! За нашей спиной лежит полоса укреплений, вся в огне и руинах. А впереди широкая долина, на которой видны только малые группы убегающих большевиков, вскоре уничтоженные прицельным огнем наших пулеметчиков. У них нет иного выбора, или плен, или полное уничтожение. Целая русская дивизия перестала существовать уничтожена в яростном штурме в течение последних нескольких часов. Справа и слева от нас другие штурмовые группы уничтожают оставшиеся очаги сопротивления. Все новые сигнальные ракеты летят в небо, сообщая об очередной победе и словно кричать товарищам по оружию в тылу: «Мы тоже прорвались! Огонь прикрытия можно прекратить!»
Взгляд на часы всего лишь 8 часов утра. Только пять часов прошло с начала боя. Но пять часов против стали и бетона, против дьявольски отчаянно сопротивлявшегося врага. Как много значат эти часы в жизни людей? Отдельные позиции русских еще необходимо ликвидировать на это уйдет, возможно, еще несколько часов. Падут и последние доты. Российский оборонительный вал пробит дорога на восток открыта.
В приграничной укрепленной полосе остались только отдельные очаги сопротивления, которые необходимо было уничтожить. Саперы начали очищать полосу укреплений и ремонт дорог и мостов.
Мы продвинулись более чем на 20 километров в глубину российской территории и должны были теперь сами обеспечивать свои фланги. Соседние дивизии не сумели прорвать полосу укреплений так же быстро, как мы, и все еще сражались на границе. Наше небольшое подразделение, напоминало теперь занозу в теле огромного великана.
Вскоре дивизия достигла деревни Конюхи восточнее Гродно. Путь к городу перегородили контратакующие русские танки.
Комментарий Збигнева Прусского
всего, одно из подразделений 20 армейского корпуса (162 и 256 пехотные дивизии), наступавшие на Гродно. Об этом же свидетельствует и описанный автором факт имевшего место еще 22 июня в полдень встречного боя с советскими танками под Конюхами. Известно, что находившаяся утром 22 июня в Гродно советская 29 танковая дивизия контратаковала в направлении Липска и продвинулась на 7 км и не позднее 13.45 вела бой с частями 20 армейского корпуса немцев в районе деревни Лабно-Огородники (то есть, на юге-востоке от Конюхов). Двумя днями позднее корпус через Лососно вошла в Гродно.
Относительно мало информации на данный момент имеется об оборонявших этот участок УР советских солдатах. Известно, что он находился в полосе обороны 56 стрелковой дивизии (по некоторым источникам 27 стрелковой дивизии). Занять доты должны были гарнизоны из состава 10 отдельного артиллерийско-пулеметного батальона (командир капитан Павел Цветков), который на момент начала войны еще был в стадии формирования. Строительством укреплений занимался 1 батальон отдельного саперного полка. Известно, что в боях под Жабиками участвовали солдаты этого батальона. Несколько офицеров этого подразделения могло воевать в дотах на северных окраинах деревни. Из всего вышесказанного ясно, что ни численность советских войск (которая никак не равнялась дивизии), ни накал боев не соответствуют тому описанию, какое приводит в своих воспоминаниях Хорст Слесина. Очевидно, он умышленно преувеличил и приукрасил ход событий в пропагандистских целях чтобы еще раз подчеркнуть мощь и боеготовность немецких войск. Тем не менее, это нисколько не уменьшает ценности предлагаемого текста, в котором довольно точно описана тактика прорыва укрепленной полосы и методика уничтожения отдельных дотов.