Яна Вадимовна курирует весь проект и ее мозги решают гораздо более сложные задачи, чем обслуживание вашей персоны. Кстати, вам лучше пересесть сюда, и указал взглядом на место слева от себя.
Такая сладуся и курирует, не смотря на саркастичный тон, Валера послушно встал и последовал в указанном Виталиком направлении. Я прекрасно понимала, что если бы эту просьбу озвучила женщина ее бы никто не услышал.
Теперь к чувству нарастающей тревоги, страху за проваленный проект, и брезгливости добавилась благодарность. Даже игнорируя мое присутствие, Виталик помогал, и это искренне трогало.
Юрист мужчина в карикатурных очках с толстенными стёклами сосредоточенно читал контракт, делая пометки карандашом. Девушка с зелёными волосами надувала пузыри из жвачки, те смачно лопались, оставляю след на ее щеках. Серпантин оправдывал свою фамилию и организовывал для нас праздник, придумывая новые нелепые шутки, а Виталикв его сторону я старалась не смотреть вовсе.
Все мое внимание было сосредоточено на толстой папке с контрактом, в которой сделали не меньше двадцати правок. Бумаги я готовила основательно и знала, что там не к чему придраться.
Когда юрист просто
пока мы ехали первые пять этажей. А что прикажете делать оставшиеся десять?
Игра в молчанку никогда не была моей любимой и наконец я сдалась:
Кажется, мы снова будем работать вместе. Это здорово, то ли стены лифта исказили мой голос, то ли я и впрямь звучала жалко.
Виталик повернулся и пристально посмотрел на меня. Молча. Без единой эмоции. Лифт проехал второй этаж и остановился.
Все это время Игнатов не отводил взгляд, буравя меня своими угольно-чёрными глазами. Они вызывали во мне странное, неподвластное чувство вины, и я уже пожалела, что вообще задала свой вопрос. Не надо отвечать, не надо со мной разговаривать и смотреть на меня так тоже не надо!
Но все это оказалось незначительной ерундой, потому что уже в следующую секунду он произнёс:
Снова работать с тобой? Яна, я не совершаю одну ошибку дважды.
И вышел из лифта, оставив меня наедине с этим позором. Как там говорилось в старой рекламе? Иногда лучше жевать, чем говорить. Что ж, жуём дальше
А вечером были коктейли. Детям намиксовала борщ с компотом по отдельности, себе колу с коньяком вместе. То жуткое пойло, купленное на Новый Год, необходимо мешать с чем угодно: газировкой, соком, куриным бульоном, водой из лужи лишь бы не чувствовать горький привкус некачественного алкоголя. Можно не давиться и не пить гадость вовсе. Но вот сегодня такой день, что нельзя.
Я включила все гирлянды, и даже ту, что украшала нашу белую, как Йети, елочку, взяла кружку внушительного объема и открыла страничку Валеры Серпантин. Идеальное время, чтобы познакомиться с персонажем и грамотно выстроить продвижение личного бренда. Понять, кто его почитатели, определить хейтеров, и кинуть кость обеим группам.
На удачу «пациент» как раз заканчивал прямой эфир, так что я могла насладиться живой реакцией аудитории, если таковая вообще имелась. Я нажала на иконку и припала к прекрасному. Потасканный рокер в бигуди цедил из стакана тот же напиток, что и у меня. Но судя по заплетающемуся языку и расфокусированному взгляду, на Кока-Коле он сэкономил.
Все происходящее напоминало посиделки на кухне, где пьяный дед рассказывает анекдоты, а его слушает триста тысяч родственников. Я присвистнула, оценив охваты нашего старика, ничего не скажешь, он хорош!
На самом деле жениться надо по любви, братаны, у рокера был чуть грубоватый, «царапающий» слух тембр голоса, мне нравилось, если без любви, то лучше не надо.
И то, что он говорил, мне нравилось тоже. Я отпила из кружки, тепло медленно растекалось по грудной клетке, наполняя меня искусственным, как и наша елка, весельем. Не совсем настоящим, но пусть будет хоть какое-то. Вытянув ноги вперед, я положила телефон на колени и настроила громкость на максимум.
Но если бабца совсем надоела, то можно же и налево сходить, или даже тоговтащить.
От неожиданности выплюнула коктейль обратно в кружку и отставила ее в сторону. Напиться с одного глотка невозможно, но вот слуховые галлюцинации получить реально. Я все еще не верила в то, что услышала все верно и поднесла телефон ближе к глазам, чтобы разобрать каждое слово Валерчика. Тот куражился дальше:
Ну, прям хорошо так втащить. Вмазать. Впиндюрить. Втетехать. Залепить талого по шее, да? Он хохотнул, глядя прямо в камеру. Взгляд был до того противным, что захотелось выключить телефон и пойти в душ, чтобы смыть с себя эту липкую гадость.
Лучше бы ему заткнуться. И прямо сейчас. Но Серпантин продолжал, а я с ужасом наблюдала, как растет количество зрителей на трансляции и, если минуту назад их было триста тысяч, то сейчас цифра перевалила за пол миллиона.
Мои пальцы дрожали, пока я искала номер Валерчика. Его было необходимо остановить, чтобы я смогла спасти хотя бы остатки репутации.
«Абонент выключен или», раздался механический голос из динамика.
Отлично, старый маразматик вырубил связь, чтобы никто не отвлекал его от эфира. Не помня себя от ужаса, я снова включила тик-ток и как раз вовремя. Сейчас с экрана мобильного пьяный в сопли рокер утверждал, что женщины сами виноваты в том, что их бьют и обижают. Значит, довели мужиков. Значит, сами хотели.