Стоит, сказал я. И обязательно с ответом главку.
Я добился своего. Директор образовал комиссию по проверке анонимного сигнала. Был составлен ответ в главк. Чтобы показать, что анонимка насквозь лживая, авторы ответа всячески превозносили меня как ценного работника и образцового семьянина.
В главке получают ответ и недоумевают. Странно, говорят, директор треста на прошлой неделе в жилетку плакался: некого, дескать, на зава отдела выдвинуть. А тут такой ценный кадр пропадает. И опыт какой двадцать лет на одной должности.
Так я стал руководителем отдела. С помощью анонима, который вовремя меня заметил.
Спасибо тебе, неизвестный друг!
ШТАМП НА ВОДОПАДЕ
Меня назначили директором дома отдыха. Вступив в должность, я распорядился:
Принесите простыню!
Почему-то лица у всех вытянулись. Но приказание мое выполнили. Внимательно осмотрев простыню, я сказал:
Все, больше так работать не будем. Иначе вы меня по миру пустите.
Присутствующие уставились на простыню, пытаясь понять, почему я сделал такое решительное заявление.
Я передал простыню кастелянше:
Будьте любезны, отыщите опознавательный знак дома отдыха.
Кастелянша долго вертела простыню, пока не обнаружила в уголке маленький треугольный штампик. Я взял ножницы и отрезал его.
Чик и нету, сказал я. Современный отдыхающий вполне додумается.
И, потребовав штамп, я разукрасил простыню по диагонали треугольничками.
Прошу немедленно проштамповать все постельное белье, энергично сказал я. А также одеяла, покрывала и шторы.
Со штампиком в руках я начал обход своих владений. В вестибюле мне бросился в глаза пейзаж в рамке.
Не вижу, чья картина, огорчился я.
Саврасова, подсказали мне. «Водопад» называется.
Догадываюсь, что не Монэ, блеснул, я эрудицией. А где штамп дома отдыха?
На обратной стороне.
Что за наивные люди! удивился я. Любой отдыхающий может смело вешать эту картину в своей квартире. И никто не догадается, что она ворованная.
И я поставил штамп непосредственно
на водопад. Точно так же я поступил с произведениями Шишкина, Репина, Айвазовского и современных авторов.
В столовой мне радостно сказали:
Ну, тут-то у нас все в порядке. На ложках, вилках и ножах, как видите, характерные дырки.
Вот именно, характерные, покачал я головой. Такие дырки встречаются в любой столовой. Нам нужны свои, оригинальные дырки. Чтоб отдыхающий, уличенный в краже, не смог отпереться. И сказать, что украл не у нас.
Обследовав мебель, я велел перевесить инвентарные бирки на самые видные места.
Впрочем, для мягкой мебели это не выход, задумался я на минутку. Обшивка на диванах все равно остается незащищенной. Ее надо метить особо.
И, подышав на штампик, я нашлепал несколько фирменных треугольничков на диванных подушках.
Но больше всего меня поразили ковры. Они лежали на полу без всякой страховки. Сворачивай и уноси.
Безобразие! возмутился я. Никакого чувства ответственности. А пропади хоть один, нам за год не расплатиться. Записывайте: изготовить цепи и приковать ковры к радиаторам водяного отопления.
Когда обход здания подходил к концу, я сказал:
Вроде бы чего-то не хватает. Да, между прочим, что-то я не вижу этих как их отдыхающих.
Почти все сбежали на соседнюю турбазу, объяснили мне. Питание им, видите ли, не подходит. Изжога, говорят, от него и ночные кошмары. Развлечения, говорят, однообразные. Шашки и домино, домино и шашки. Культработник от пьянства опух.
А это кто с чемоданом? показал я на спускающегося по лестнице мужчину.
Последний отдыхающий бежит, ответили мне.
Задержать! приказал я.
Беглеца схватили и привели ко мне в кабинет.
Я опустил штамп на штемпельную подушку и затем неожиданно для всех припечатал его ко лбу отдыхающего.
Теперь не сбежит, уверенно сказал я. Будем метить и клиентуру. А от турбазы категорически потребуем, чтоб с нашей меткой не брали. А то ишь до чего дошло! Уже и отдыхающих воруют!
ЗАРАЗИТЕЛЬНЫЙ ПРИМЕР
Запала мне в душу одна лекция. О правилах хорошего тона. Оказывается, в приличном обществе не принято распространяться о болезнях. Кое-кто прямо терроризирует окружающих рассказами о всевозможных неполадках в своем организме. У одного, скажем, случились почечные колики, и он, выйдя на работу, весь день описывал коллегам, как он лазил по стенкам, выл по-волчьи и грыз в беспамятстве спинку кровати. Другой предъявил искусственную челюсть и давай выкладывать леденящие душу подробности о двухмесячной вставной эпопее. Третий разложил по полочкам очередной курс лечения язвы желудка что кололи, как и куда.
А по вечерам наши жены, как всегда, интересуются:
Что новенького на работе?
И мы отвечаем:
У Синицына от уколов ягодицы задубели. Пастухову подгоняли зубы под протез и оттяпали кусок языка. Носков целую неделю питался только спинкой кровати.
Жены, конечно, сразу делаются задумчивыми. Они вспоминают о своих болячках. И ночью у отдельных жен пошаливает сердце, балует давление, по-хулигански ведет себя двенадцатиперстная кишка.
На службе мужья спрашивают друг у друга:
Что новенького дома?
И следуют ответы:
За ночь жена выпила весь наличный кордиамин.