Паскаль Брюкнер Триумф домашних тапочек Об отречении от мира
Le sacre des pantoufles
Du renoncement au monde
Éditions Grasset & Fasquelle
Paris
2022
© Éditions Grasset & Fasquelle, 2022
© Н. С. Мавлевич, перевод, 2024
© Клим Гречка, оформление обложки, 2024
© Издательство Ивана Лимбаха, 2024
Эрику и его маленьким бандитам
Пролог. Случай Обломова
Когда Штольц, друг Обломова, знакомит его с молодой девушкой, того охватывает паника. Одна мысль о том, чтобы жениться, выходить на люди, читать газеты, жить в обществе, ужасает его. Он влюбляется в прелестную Ольгу, которой поручено следить за тем, чтобы он не спал днем, подолгу гуляет с ней, но решиться на то, чтобы довести эти отношения до логического конца, не может. Она подтрунивает над ним, пытается отучить от привычки к дневному сну, упрекает в малодушии и лени. Называет его трусом и, в конце концов, отчаивается чего-либо добиться от человека, похожего на «ветхий изношенный кафтан». Обломов, не выдержав ее понуканий и нагрузки от кучи мелких дел, которые не в силах доделать, оставляет ее. В тридцать лет он «всё собирался и готовился начать жизнь». Такова его болезнь: безволие, сонливость и прокрастинация.
«Когда не знаешь, для чего живешь, так живешь как-нибудь, день за днем; радуешься, что день прошел, что ночь прошла, и во сне погрузишь скучный вопрос о том, зачем жил этот день, зачем будешь жить завтра». Неспособный любить, что-то предпринимать, куда-то ехать, он перестает выходить из дома и зарывается в подушки. Его управляющий, окружающие его люди бесстыдно его обирают, крадут его довольно скудные доходы от продажи урожая. Он перебирается на квартиру поплоше, влюбляется в домохозяйку и позволяет ее брату облапошивать себя.
В «Обломове» много забавного, комического, но это лишь оболочка, по сути же перед нами трагическое описание полной атрофии жизненных сил. Чем дольше герой спит, тем больше нуждается в отдыхе. Он лишил себя подлинных радостей, зато избежал больших горестей. В нем «был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму, не вырвался на волю и угас». У него было желание, но не было сил, он никогда не мог идти вперед, потому что «идти вперед это значит вдруг сбросить широкий халат не только с плеч, но и с души, с ума». Под конец жизни «он тихо и постепенно укладывался в простой и широкий гроб остального своего существования, сделанный собственными руками».
Глава 1. Четыре всадника Апокалипсиса
в каким-то межеумочном состоянии. Пандемия сыграла двоякую роль: она обусловила и ускорила кристаллизацию исторического процесса, который начался задолго до ее наступления, благодаря ей утвердился всеобщий страх и парадоксальное удовольствие от жизни взаперти. А самоизоляция, вынужденная или добровольная, стала доступным для каждого способом существования, убежищем для хрупких душ. Роман Гончарова быть может, не столько характеристика русской души, как с сожалением утверждал Ленин, сколько пророчество, адресованное всему человечеству, не столько развлекательное чтение, сколько предостережение. Великие книги бесконечно читают и перечитывают, потому что они проливают свет на события, которые, кажется, стали явными много позже, чем эти книги были написаны. И существует, по меньшей мере, две русских литературы: одна литература сопротивления гнёту, это Борис Пастернак, Василий Гроссман, Варлам Шаламов, Александр Солженицын, Светлана Алексиевич; другая литература отчаяния и фатализма, причем обе зеркально отражают друг друга. Та и другая дают примеры неимоверного мужества перед лицом зла и покорности судьбе, даже любви к рабству (гению Достоевского удалось в равной степени передать обе тенденции). И обе они обладают несравненной провидческой силой.
Помимо того, что пандемия с ее санитарными мерами стала затянувшейся трагедией для миллиардов людей, она еще породила яростный спор между осторожностью и смелостью, между бродягами и домоседами, между покорителями новых земель и кабинетными исследователями. XXI век, начавшийся взрывами 11 сентября 2001 года, продолжается, принося в мир угрозу климатической катастрофы, непрекращающееся наступление коронавируса и, наконец, военные действия в Украине, затрагивающие всю Европу. Cтолько бедствий, обусловивших то, что можно назвать Великим Откатом. Для молодого поколения, которое выросло в сладостное мирное время, сулившее прочное благополучие (по крайне мере, так было в Западной Европе), и совершенно не подготовлено к лишениям, такая лавина несчастий оказалась затяжной травмой. Конец ХХ века время, когда мир распахнулся в смысле нравов и путешествий. А потом это время закончилось: ни тебе свободного общения, ни свободного перемещения, всех заперли на замок. Миллиардерам предлагают космический туризм, но пересечь границу и просто выйти из дому еще недавно было совсем не просто. Ковид зловещей кометой ворвался в западный мир, который перестал верить в будущее и предвидит, что его крушение продлится еще не один десяток лет. Коронавирус стал венцом этих тревожных ожиданий, скрепил их страшной печатью грозящей смерти. Но на самом деле он лишь проявил некоторые черты нашего мировоззрения.