У ног такого человека можно было заметить весы, а рядом нагромождение чего-то вроде ящиков, заполненных бесформенными предметами: это был или бакалейщик, или торговец фруктами, или мясник.
Некоторые мужчины степенно шагали по улице; большинство из них были с босыми ногами и обычной красной шапочкой на голове. Другие, похожие на глиняные статуи, стояли, прислонясь к стене, и грелись в солнечных лучах при тридцати тридцатипятиградусной жаре, хотя стоял уже ноябрь. Ну а третьи, усевшись по-портновски и откинув голову назад, с немой молитвой перебирали арабские четки. Время от времени какая-нибудь фигура, сидевшая на корточках на террасе, поднималась и перескакивала на другую террасу: это марокканская женщина направлялась с визитом к соседке.
В центре города слышался громкий гул. Там полным ходом шел базар.
У французского консульства г-н Флора покинул нас, сказав человеку в черном: "Итак, договорились, Давид, я поручаю вам этих господ". Давид согласно кивнул. Затем, повернувшись к нам, г-н Флора добавил: "Все, что вы пожелаете, можете просить у Давида".
Мы кивнули в знак благодарности, и тем самым уговор был заключен и с той и с другой стороны.
"Человек этот еврей, сказал, подойдя ко мне, г-н Флора. Его зовут Давид Азенкот; он поставщик военно-морского флота. Если у вас случайно окажется выписанный на его имя вексель на сто тысяч франков, он оплатит вам его по предъявлении и, возможно, золотом. До встречи в консульстве".
Я с любопытством повернулся к Давиду: наконец-то мне повстречался восточный еврей.
У нас еврей как тип больше не существует, он растворился в обществе; у него нет ничего, что отличало бы его от других людей, ни в языке, ни во внешности, ни в одежде; он офицер ордена Почетного легиона, он академик, барон, князь, король. Любопытно было бы воссоздать историю еврейского величия в современном обществе. Еврей это гений, который пришел на смену драконам Колхиды, Гесперид и нибелунгов; это он в средние века стоит на страже золота этой испокон веков величайшей силы, а для некоторых и божества.
Есть люди, которые сомневаются в Боге, но нет таких, кто сомневался бы в золоте.
Вспомните Аристофана; у него золото зовется Плуто-сом, оно божество, выше самого бога, это анти-Юпитер, это царь над владыкой Олимпа; без него Юпитер вынужден признаться, что он умирает с голода. Меркурий отказывается от своей божественности, которая ничего не дает ему, богу воров, и идет в услужение к богу золота. Аполлон в изгнании пас стада; Меркурий поступает еще лучше: он крутит вертел и моет посуду у Плутоса.
Вспомните Христофора Колумба после его четвертой экспедиции; что пишет он Фердинанду и Изабелле, своим боязливым покровителям, которым он подарил целый мир, и какой мир Перу! Он пишет им:
"Золото превосходная вещь; при помощи золота создаются богатства, с золотом можно вершить все, что пожелаешь, и в этом мире, и даже в ином, ибо с помощью золота душам открывается доступ в рай".
Вспомните, что отвечал Пеллапра в 1847 году от Рождества Христова на вопросы великого канцлера. "Как вас зовут?" спрашивает тот. "У меня двенадцать миллионов". "Сколько вам лет?" "Говорю вам, что у меня двенадцать миллионов". "Ваше звание?" "Неужели вы ничего не слышите? Повторяю вам, у меня двенадцать миллионов".
И еврей прекрасно понял это! В то время как колдун, некромант, алхимик ищут золото, он его находит, ибо он-то понял, он, не скажу человек десятого века, ведь еврей не был полноценным человеком, так вот, еврей понял, что он, грязный изгой, тот, кто не мог коснуться ни съестных припасов, ни женщины без того, чтобы за это его не сожгли; тот, кто трижды в год получал пощечины в Тулузе за то, что он открыл дорогу в город сарацинам;
он, кого всю Святую неделю забрасывали в Безье камнями; он, козел отпущения, на которого все плевали; он, кого могли продать, точно раба, tamquam proprium servum, как гласит королевский указ 1230 года, он понял, что с золотом вновь обретет потерянное, и в своем скрытом, терпеливом и последовательном состязании поднимется выше того положения, откуда ему довелось упасть.
Потом, когда он заполучил золото, ему этого показалось недостаточно: Лавуазье искал способ возгонки алмаза, еврей же нашел способ возгонки золота; после возгонки алмаза Лавуазье оставался ни с чем, тогда как у еврея после возгонки золота остается вексель, с помощью которого он ведет торговые дела, простирая два своих крыла от одного полюса до другого, и который имеет цену золота плюс учетный процент.
Великий историк Мишле, имеющий лишь один недостаток: он не только великий историк, но еще в большей степени великий поэт, в октябре 1834 года читал в одной английской газете: "Сегодня на бирже мало дел: у евреев праздничный день".
Стало быть в Англии, так же как и во Франции, евреи взошли на золотой трон. И это по справедливости, ибо свой золотой трон они отвоевали в борьбе, длившейся восемнадцать веков; терпеливые и непреклонные, они должны были добиться этого.
Следует признать, что еврей имеет огромное преимущество перед христианином: христианин одалживает свое золото, а еврей его продает. Ступайте к еврею его условия готовы заранее, они суровы, но откровенны; ваше дело соглашаться или нет. Он всегда грабит вас. Но никогда не обманывает и не обкрадывает. Выполняйте свои обязательства, и он выполнит свои; но непременно выполняйте, а не то пеняйте на себя!